В понедельник, 7 марта, на следующий день после мирных митингов, трое активист_ок расклеивали антивоенные листовки в одном из спальных районов Москвы ◻️. Спустя некоторое время молодые люди заметили, что особое внимание на них обращают трое прохожих, один из которых снимал на видео. Один из них быстро направился в сторону расклеивающих, достал корочку МВД и представился. Приехал наряд и молодые люди оказались в ОВД по Донскому району.

По приезде активист_ок развели в разные помещения и обыскали уже по отдельности. После обыска личные вещи вместе с телефонами были изъяты. Сначала оперативники хотели взять объяснения у задержанных. Активист_ки отказывались, ссылаясь на 51 статью Конституции РФ ◻️. Григорий (имена задержанных изменены по просьбе информанто_к) рассказывает, что оперативник был сильно удивлен: «Ты что, не хочешь заявить, что ты против Путина?».

С кажд_ой из активист_ок находился сотрудник полиции, который был приставлен для того, чтобы следить за ними. Настя рассказывает, что она обсуждала с оперативником сериалы и случай в Братеево. Полицейский не мог поверить, что такое и правда происходит в ОВД, ведь он с таким никогда не сталкивался. В это время у Замначальника ОВД происходил разговор на ту же тему с приехавшим для проведения допроса ФСБшником и опером (запись находится в распоряжении редакции и будет опубликована):

ФСБ: Так, ну чего они говорят?

Замначальника ОВД: Да ничего они, нихуя не говорят. 51 и все. Говорят, что ничего говорить без адвоката не будут.

ФСБ: Это вот там они сидят, да?

Полицейский: Да, да

ФСБ: Ух, бля. Рожи какие противные.

Смех замначальника ОВД

Полицейский: Вчера еще хуже были.

ФСБ: Они раньше попадали в поле зрения?

Полицейский: У нас здесь нет.

ФСБ: А что-то есть на них?

Полицейский: Да, там много. Административки точно, и у одного уголовка.

ФСБ: Сейчас, посмотрю.

Замначальника ОВД: [звонит по телефону] Cмотри, приехали сотрудники ФСБ сейчас у меня в кабинете, надо им кабинет выделить
Приходит дежурный и отводит ФСБшника в комнату

Замначальника ОВД: «Вы мне ответите, мусора» [цитирует одну из задержанных]

Полицейский: Че? Он сказал? Может ему пакет на голову надеть? Обоссать его епт...

Замначальника ОВД: Уже сил нахуй нет. Сказал <нрзб>, что там пиздец назревает. Ну я ей кинул фотки, что они отказались. Говорит, там пиздец назревает в Братеево. Кипиш епт бля <нрзб>

Полицейский: Ну бля нахуй оскорблять то епт. Либо надо было снять часы, хуйсы все нахуй гавно это...

Замначальника ОВД: Они ебанутые. Они думают, что мы раньше работали.

Полицейский: Ну она видимо на часах включила там [судя по всему, речь идет о записи пыток в ОВД Братеево, которую предоставила Александра Калужских]. Аля эпл вотч хуётч.

Замначальника ОВД: Мне кажется, нет. Диктофон наверное был.

Полицейский: Ну может диктофон, да.

ЗамНачальника ОВД: Или телефон вообще не изымали.

Полицейский: Ну поэтому НОРМАЛЬНО их досматривать надо.

Замначальника ОВД: Ну вон мы их досматривали как. И че блеять?

Полицейский: Ну блять промеж булок себе запихнул кто-то пока в автозаке ехал и че ты бля. Нормально досматривать это как на зоне епт. Чуть ли не раком всех ставить. А так поверхностно похлопали и иди бля.

Замначальника ОВД: Ну там где-то рядом прям звук был. Четко было слышно. Как у уха прям.

Пока сотрудник полиции и замначальника ОВД мило беседовали, обсуждая последние новости, задержанные столкнулись с грубым нарушением прав и жестоким обращением. Насте не давали вызвать адвоката, один из оперативников угрожал ей, крича: «Ты у меня восьмое марта в камере встретишь!». А после и вовсе начал ее досматривать, хотя по закону это запрещено и женщин должны досматривать только сотрудницы женского пола. После взятия объяснительной и досмотра задержанных отправляли на дактилоскопию и фотографирование. Задержанные отказывались от сдачи отпечатков пальцев и фотографий, поэтому полицейские применяли силу. Так происходящее описывает Настя:

Мы остались вдвоём в кабинете, она просмотрела содержимое сумки, карманов, заставила снять кофту и обувь. Позвала сотрудников — всего их было трое. Снова стали требовать отпечатки и сфотографироваться, я снова отказывалась.

Мне сказали: «Мы все-равно это сделаем, вы понимаете?» Они сделали. Насильно поставили меня к стене, а я отворачивалась от объектива. Тогда Наташа (та самая сотрудница) подошла и схватила меня за лицо, поднимая его к камере. Анфас, профиль слева, профиль справа.

Я отворачивалась, потому что фотографирование незаконно. Меня снова повернули анфас, я расслабила ноги и скатилась по стене на пол. Они стали суетиться, говорить принесите воду. Наташа присела ко мне, стала трясти лицо и сильно хлопать по щекам. Потом заорала: «Она моргает! Притворяется сука! Спектакль устроила. Поднимите её!» Подняли, сбросив очки и маску (у меня зрение -7).

Позвали еще сотрудника. Говорят: «Давай, надевай наручники.» Он надел и ему скомандовали: «Укладывай её.» Он поставил подножку, я упала и меня прижали лицом в пол. Полицейская стала прокатывать пальцы. Ладони были расслаблены, потому что я не собиралась помогать сотрудникам нарушать мои права. Я саботировала незаконные действия силовиков как могла в той ситуации.

Также резко и агрессивно полицейская рявкала, чтобы я подписала бумаги с отпечатками. Я хотела написать, что подписываю бумагу без защитника.

Сотрудница отобрала ручку, орала на меня и насильно, взяв руку, начеркала рандомные линии на месте подписи. Я возмутилась, что это не подпись, что она не соответствует той, что в паспорте.

Сотрудница ответила: «Мне похуй, твоей рукой подписано!»

Взятие отпечатков пальцев у Гриши произошло аналогично. Его завалили двое сотрудников и сотрудница насильно отгибала пальцы (кулаки были сжаты). В конце полицейская жаловалась, что испортила маникюр.
После принудительных процедур активист_ки встретились в актовом зале с одинаковыми протоколами с нарушениями по административной статье 20.1 (мелкое хулиганство). По факту они были свободны, но их не выпускали и говорили, что нужно подождать какого-то сотрудника. Их стали по очереди выводить по отдельности на допросы, на которых их ждал сотрудник ФСБ.

Сотрудник представлялся («Я представляю славную организацию»), после чего пытался выяснить обстоятельства задержания кажд_ой из активист_ок. У него было две цели: добиться разблокирования смартфона, чтобы ознакомиться с переписками задержанных, и записать видеообращение с извинениями.

Сотрудник ФСБ: Я понимаю, я ваши личные смотреть интимные какие-то моменты, читать переписки, может быть, с молодым человеком или с мамой не собираюсь. Меня это не интересует, поверьте. Я уже вышел из этого возраста, когда интересно за людьми подглядывать, смотреть чем они занимаются. В плане, конечно, профессиональной деятельности можно и как-то так и сказать, что мы тоже поглядываем. Но это в плане профессиональной деятельности. Наверняка и у вас есть планы состояться в этой жизни. Как женщина. Как мать/супруга. В профессиональном плане, наверное, есть какие-то устремления?

После того, как угрозами сотруднику удавалось получить доступ в смартфоны, он заставлял задержанных снять видеообращение с извинениями.

ФСБ: Извинения будем на камеру записывать?

<...>

Настя: Мне не за что извиняться.

ФСБ: Как это не за что? За то, что ты осознала свои вот эти вот действия. Впредь такого не будешь [делать]. Осознаешь, что поступила неправильно. У тебя есть вообще товарищи, которые на Украине находятся? Я тебе честно скажу, что у меня есть у близких, у кого родственники находятся под бомбежками сейчас. Всем эта история, то что вот такие военные действия идут – не нравится. Никому вот это не нравится и никто за это не выступает, да. За то, что гибнет мирное население. Но вот таким образом поступать – дискредитировать себя, своих родителей. Которые старались, тебя воспитывали — вкладывали какие-то ценности. Ну ты подумай по поводу видео пока.

Когда задержанные отказывались, сотрудник начинал угрожать уголовной статьей и тюремным сроком:

ФСБ: Настя, ты ведь понимаешь, что ввели уголовную ответственность до 15 лет? [имеет в виду уголовную ответственность за распространение фейковой информации о ВС РФ]

Настя: Не слышала еще

ФСБ: Не слышала. Надо вот спрашивать у ребят, которые приглашают на такие действия, что грозит. Свою жизнь не жалко?

Cотрудник ФСБ хотел убедить задержанных раскаяться в их действиях и заставить пообещать, что они больше не будут их совершать.

Настя: Оно [видео] в интернет попадет?

ФСБ: Нет. Ну давай мы с тобой договоримся, что ты больше этой деятельностью вообще заниматься не будешь. Просто это получается круговорот. Ты хочешь сейчас на отъебись записать видео. Ну не то, что хочешь. Я предполагаю пока. Мои мысли. Ты хочешь на отъебись записать это видео, потом выйти опять этой деятельностью заниматься. Тебя поймают и мы опять приедем. Ну и скажем здрасте.

Настя: Вы же мне обещаете жизнь сломать. Работы лишить, на родителей давить.

ФСБ: Ну я тебе не могу категорически сказать, что случится. Я так сказать исполнитель, работник, сотрудник. И у меня для выполнения определенных приказов есть руководство, которое принимает решения о целесообразности тех или иных мероприятий. Я тебе объяснил не то, что мы хотим тебе испортить жизнь и кому-то там что-то подгадить. Нет у нас такой цели нет, все люди нормальные адекватные все понимают и идут с нами на контакт. Все мы тоже все люди. Все всё понимают. Подурачились и хватит

Когда сотрудника не удовлетворяли ответы задержанных на видео, он заставлял их перезаписывать видео.

ФСБ: Хорошо, значит я вам задаю вопрос, начинаю снимать: Представьтесь. Вы представляетесь: фамилию имя отчество год рождения. Я вам дальше задаю вопрос за что вы оказались в отделе полиции. Вы что отвечаете?

Настя: Расклеивала листовки.

ФСБ: Да, расклеивали листовки. Дальше я вам задаю вопрос что вас побудило совершить данное действие?

Настя: Смерть друзей моих друзей.

ФСБ: Смерть друзей моих друзей?

Настя: У моего друга друг погиб.

ФСБ: А при каких обстоятельствах погиб?

Настя: Он мирный гражданин, просто погиб.

ФСБ: А где он погиб?

Настя: Не знаю, просто друг написал, что мой друг погиб. Я не стала спрашивать, мне как-то неловко расспрашивать человека, когда он в трауре. Не хочу, чтобы умирали люди.

ФСБ: Давайте вы скажете, что поддалась общественному мнению.

Настя: Ну я не из [-за] общественного мнения пришла.

ФСБ: Но такой ответ не подойдет.

Настя: Почему, если это правда?

Последн_яя задержанн_ая вышла с допроса из отдела в 3:30. Всего в отделении активист_ки провели 7 часов. Все это время им не передавали воду, еду и лекарства.

Столкнувшись с разными реакциями после задержания, Настя считает важным оставить послесловие: Пережитый опыт может обсуждаться и критиковаться, но правильнее использовать его для возможных будущих задержаний. Во время допроса сотрудником ФСБ, нами были приняты такие решения, а что сделать читател_ьницам в будущем — их собственное решение.