Вопросы сохранения культур и языков России в 2019 году
решили поручить Фонду сохранения и изучения языков народов Российской Федерации. В его бюджет на три года (до 2021)
заложили 282 миллиона рублей, но успешным проект назвать нельзя: несколько
эпизодов мошенничества, довольно формальный характер организации и, как отмечали эксперты, нежелание
заниматься реальными проблемами на местах. Итог: спустя три года один из учредителей фонда — Федеральное агентство по делам национальностей — принимает решение о
ликвидации Фонда. Его задачи, среди которых были финансирование проектов для сохранения и изучения языков, их продвижение в медиа, издание учебников и литературы теперь должны отойти Федеральному институту языков народов РФ и еще одной, пока не созданной организации.
О финансовой поддержке языков национальных и этнических меньшинств стоит говорить в масштабе отдельных субъектов России, на уровне которых принимают программы по сохранению языков и национальной культуры. Финансирование языков — часть более глобальной программы по сохранению и развитию культуры в регионе: так, например, в Чувашии есть госпрограмма «Развитие культуры и туризма» и подпрограмма «Сохранение, изучение и развитие чувашского языка». Говорить о конкретных суммах, выделяемых на сохранение языков, в таких случаях трудно, к тому же во многих регионах, где несколько государственных языков, уровень открытости бюджетных данных низкий. Карачаево-Черкесия и Дагестан, в которых официально признано несколько государственных языков (в Дагестане их вообще 13 не считая русского), занимают одни из последних строчек рейтинга открытости бюджета. Только на платформе открытого бюджета Якутии удалось найти
информацию о финансировании якутского языка и приблизительных цифрах 2021 года в 56,5 миллиона рублей. В остальных случаях можно говорить лишь о планируемых суммах, которые были указаны в пресс-релизах и не всегда соответствуют действительности.
Федеральную программу в сфере сохранения языков в Институте языкознания РАН
планируют разработать до конца 2022 года. Рассчитана она будет на 10 лет. Что касается кинематографа, то в регионах он, как правило, работает с низкими бюджетами: якутский фильм «Пугало», например, обошелся всего
◻️ в 1,5 миллиона рублей.
Но если якутское кино поддерживается финансово региональными властями, то в других регионах ситуация иная. Например, ныне бывший министр культуры Бурятии в 2016 году
отмечал, что в регионе кинопроизводство «нестабильное», а главная проблема — нехватка квалифицированных кадров, поэтому финансирование в республике тогда было скромное — всего 1,5 миллиона рублей в год. За 5 лет ситуация не изменилась кардинально: в прошлом году представители Союза местных кинематографистов даже
выходили на одиночные пикеты с требованием срочной встречи с замминистра культуры РФ и формулировкой «Министерство культуры республики Бурятия саботирует работу!».
Вопросом, зачем снимать кино в Бурятии,
задается и режиссер Баир Уладаев: «В районах есть запрос на кино на родном языке, но практически нет возможностей его показывать, в Улан-Удэ есть такая возможность, но оно не сильно востребовано». Практически та же ситуация и в Татарстане: «Я хочу снимать кино для своих, кино на татарском языке, кино, основанное на татарской классике. Но это кино никому не нужно, его в прокат не возьмут», —
говорит председатель Союза кинематографистов Татарстана Ильдар Ягафаров.
Развитие регионального кино в масштабах страны началось в 2016 году, когда Ассоциация продюсеров кино и телевидения России (АПКИТ) совместно с Минкультом начала
развивать кинокомиссии — организации, которые на безвозмездной основе помогают компаниям в подборе локаций, привлечении кадров, получении разрешений на съемки и так далее. Эту инициативу назвали проектом «Кино России». На 2021 год такие комиссии есть в 32 субъектах. Как отметил в разговоре с DOXA карельский режиссер Алексей Рогозин, последние три года развитие кинокомиссий идет наиболее активно. Однако, по его словам, по сравнению с Москвой или Петербургом очень мало фильмов снимается в регионах местными режиссерами.