Для Пенелопы Крус не ново играть роль понимающей матери. Актриса сама признаётся: «Я играла так много матерей… даже у Педро [Альмодовара]. Я снялась в семи фильмах, и в пяти из них я — мать. Он всегда видел во мне мать. Я думаю, это не случайно. У меня очень сильный материнский инстинкт, и я действительно очарована тем, что происходит внутри любой семьи». Но Пенелопа Крус здесь даже не архетипическая психоаналитическая материнская фигура из далёкого воспоминания или сновидения, как в недавнем альмодоваровском «Боль и слава», а живая, непосредственная женщина — в душе сама ещё немного ребёнок. Взрослое времяпрепровождение ее утомляет, и она пользуется любым предлогом, чтобы избежать его: то заберется к детям под стол на дне рождения пожилого родственника, то обольёт всех водой из шланга или превратит сервировку стола в танцевальный перформанс.
Фигура жестокого отца явно контрастирует рядом с веселой матерью. Его зовут Феличе, что по-злобному иронично: по-итальянски это значит «счастливый». И хотя мужчина в одной из сцен горделиво заявляет, что он единственный нормальный человек в этой семье, на самом деле, он один здесь счастлив. Его счастье слепо и жестоко, оно питается страданием других. «Необъятность» заканчивается мажорным кабаре-номером, на контрасте подсвечивающим неутешительный финал: насилие не прекратилось, магический ритуал Адри не удался, ничьи шансы на счастье не возросли. Эта семья обречена на несвободу, истление и, возможно, еще большую трагедию, которая останется за кадром.