Мясная индустрия — одна из самых опасных для климата: она ответственна более чем за 14% от всех выбросов парниковых газов, спровоцированных человеком. Не только CO2, но и метана — газа, который примерно в 34 раза вреднее для окружающей среды, чем углекислый. При этом темпы производства мяса продолжают расти: по данным Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН в 2020 году произвели в четыре раза больше мяса, чем в 1961.

Увеличились и объемы потребления: в 2020 году среднее количество употребленного одним человеком мяса за год было на 20 килограммов больше, чем в 1961 году. При этом темпы производства мяса увеличиваются быстрее, чем растет население планеты.

Самый большой углеродный след — у говядины. В 2020 году в мире продали 71 миллион тонн говядины и телятины — по 9 килограммов на человека. Рекордсмен по употреблению этих видов мяса — Аргентина (39,9 килограммов на человека). В 2021 году среднестатистическ_ая россиян_ка употребил_а 77 килограммов мяса. Около 70% россиян_ок едят свинину и говядину несколько раз в неделю. При этом, несмотря на санкции и рост цен, эксперт_ки ожидают роста потребления мяса в России.

Потребление мяса увеличивается на фоне климатического кризиса. В 2020 году концентрация парниковых газов достигла 413.2 млн−1 — это 149% от доиндустриального уровня. Растет температура воздуха и океана, повышается уровень моря, учащаются экстремальные погодные явления, вымирают экосистемы. Так как производство мяса ответственно за значительную часть парниковых выбросов, экоактивист_ки призывают отказаться от мяса или ограничить его потребление.

За полный отказ от потребления мяса и других продуктов животного происхождения выступают веган_ки с аболиционистской оптикой. Они полагают, что эксплуатация животных в современном обществе не является необходимостью, а потому должна быть прекращена.

Важная часть веган-аболиционизма — восприятие всех нечеловеческих животных как равных человеку, т.е. имеющих право не восприниматься как объекты или средство для достижения целей. Отказ от потребления мяса с такой точки зрения — не только вклад в экологию или здоровье человечества, но и моральное обязательство. Поэтому веган-аболиционист_ки чаще всего выступают против разработки более «гуманных» способов производства мяса и против частичного отказа от его потребления.

Другая стратегия — пропагандировать если не полный отказ от потребления мяса, то хотя бы его сокращение. Одна из наиболее популярных таких инициатив — Meat Free Monday (Понедельник без мяса). На сайте проекта перечислены плюсы отказа от мяса: сокращение парниковых газов, польза для здоровья, избавление животных от страданий и др.

Идея Meat Free Monday в том, что если употреблять мясо и мясные продукты на один день в неделю меньше, чем обычно, то это уже приведет к позитивным изменениям. Например, объясняют авторы идеи, на производство всего одного гамбургера затрачивается до тридцати ванн воды.

На сайте проекта есть удобный калькулятор, который позволяет посчитать, какой позитивный вклад может внести отказ от мяса в каждом конкретном случае. Например, если один человек не будет есть мясо один день в неделю в течение года, он сохранит 789,25 ванн воды, массив леса площадью в 2,98 теннисных кортов и избежит выброса 434,6 миль парниковых газов.

Некоторые активист_ки критикуют веган-аболиционистскую позицию с точки зрения доступности. Они обращают внимание на то, что многие не могут отказаться от продуктов животного происхождения по разным причинам: от здоровья до нехватки финансовых и других ресурсов.

Удмуртская активистка и авторка блога «веган.ка» Паладдя Башурова, которая раньше была веган-аболиционисткой, делится: «Я идентифицирую себя как левую феминистку с интерсекциональной линзой, поэтому выступаю против позиционирования веганства как морального императива. Я понимаю, что веганство может быть труднодоступно многим людям из угнетенных классов».

Исследования показывают: чем богаче страна или регион, тем больше там потребляют мяса. Но даже в богатых странах определенные группы сталкиваются со структурными препятствиями на пути к веганству или вегетарианству. К сожалению, эти проблемы редко обсуждаются в России за пределами веганских и вегетарианских сообществ, из-за чего не существует крупных репрезентативных исследований о доступности отказа от мяса для разных групп людей. В то же время в США продолжается широкая общественная дискуссия на эту тему, и наблюдения западных активист_ок и исследователь_ниц могут быть полезны для анализа нашего контекста.

Так, американская активистка Карен Вашингтон предложила термин food apartheid (пищевой апартеид), чтобы описать нехватку свежей растительной и здоровой пищи в небогатых районах, где живут преимущественно небелые американ_ки. «Когда я ходила в гости к своим белым друзьям, я замечала, что в их районах совершенно другие супермаркеты, другая еда. Рядом с моим домом еда, которую давно следовало бы компостировать, упаковывается в целлофан и продается со скидкой», — рассказывает Вашингтон. «Если в магазинах будет представлен широкий ассортимент продукции, количество вегано_к будет непременно расти. Нужно способствовать развитию веганской индустрии», — соглашается Паладдя.

При этом Вашингтон уточняет, что недостаточно просто построить новые супермаркеты в небогатых районах, так как в долгосрочной перспективе это пойдет на пользу только владельцам новых супермаркетов и не решит проблему высоких цен на свежую растительную еду. По её мнению, для улучшения ситуации в США необходимо поддерживать локальных небелых бизнесмено_к, чтобы они самостоятельно влияли на жизнь района, а также могли позволить себе более полезную пищу. Пока что небелые люди в США получают меньше поддержки даже в выращивании еды: государственные субсидии достаются в основном белым фермер_кам.

Несмотря на то что веганство и вегетарианство происходят не из Европы и не от белых людей, эти практики были во многом присвоены белыми обеспеченными людьми. Коренное население и небелые люди менее видимы в дискурсе отказа от продуктов животного происхождения, хотя исследования показывают: вероятность того, что темнокожие американ_ки откажутся от мяса, в три раза выше вероятности того, что белые американ_ки перейдут на растительную диету. При этом именно небелые люди более подвержены негативным последствиям климатического кризиса.

Как отмечает автор статьи It's Time We Decolonized White Veganism, белые веган_ки и вегетариан_ки часто пренебрегают вкладом своих небелых единомышленни_ц и подвержены «комплексу белого спасителя» — убеждению, что белым людям лучше известно, как «спасать» планету и других людей. Из-за этого перспектива белых вегано_к однобокая: они осуждают любое производство и потребление мяса, не учитывая опыты коренного населения и групп, для которых охота и рыбалка — культурная традиция или экономическая необходимость.

Производство и потребление мяса в этих традициях отличается от коммерциализированного: до колонизации выращивание скота исключительно для забивания встречалось в них крайне редко, а во многих коренных сообществах сохраняются традиции уважения к животным — восприятия их как живых существ, а не объектов для удовлетворения потребностей человека. Для многих из них также невозможно перепотребление мяса, характерное для капиталистической мясной индустрии. Например, представители народа Микмаки убеждены в том, что нельзя брать больше, чем необходимо (т.е. можно убивать ровно столько животных, сколько нужно для выживания). Такие же традиции есть у якутских охотников: «Мы должны брать ровно столько добычи, сколько нужно для семьи. Есть нерадивые охотники, которые убивают ради спортивного интереса, соревнуясь, кто убьет больше дичи. Такого не должно быть», — считает один из них.

Также остро стоит вопрос экономической необходимости: в индейских резервациях цены на продукты, как правило, выше, а продуктовые магазины менее доступны. Инуитка из Канады так ответила веган_кам, критикующим охотнические практики коренных народов, — показала запредельные цены на овощи и фрукты на севере Канады. Похожее региональное разделение существует и в России. Так, огромные цены на овощи и фрукты в несезон наблюдают житель_ницы Якутии, Дальнего Востока, Бурятии.

Веган-аболиционист_ки критикуют активисто_к, призывающих к частичному или полному сокращению потребления мяса через отсылки к пользе для окружающей среды или здоровья человека. По их мнению, апелляция к выгоде для человека размывает моральный смысл веганства и вегетарианства. Они обращают внимание на то, что представление о том, что нечеловеческие животные живут и умирают ради нужд человека, коренится в спесишизме.

Спесишизм — система дискриминации, в которой один биологический вид более привилегирован, чем другой. Человек поставил себя на вершину этой пирамиды, не только обозначив свое превосходство над нечеловеческими животными, но и выстроив иерархию между видами. Например, домашние животные и животные, считающиеся особо «умными», подвергаются меньшей дискриминации. При этом когнитивные способности животного определяются в соотношении с когнитивными способностями человека: чем более поведение животного похоже на человеческое, тем больший ум ему приписывают.

Тесты для определения когнитивных способностей животных также антропоцентричны: например, тест на узнавание животным собственного отражения в зеркале заранее предполагает, что умны только те животные, которые обладают такими же способностями, как человек. При этом другие животные считаются глупыми, а значит «заслуживающими» «пойти на мясо» просто потому, что у человека нет инструментов для определения их уникальной когнитивной структуры.

Спесишизм взаимосвязан с другими системами дискриминации: расизмом, сексизмом, классизмом. Он не только действует по схожей логике (есть «высшие», а есть «низшие»), но и непосредственно пересекается с другими видами угнетения. В книге «Половая политика мяса» американская исследовательница Кэрол Адамс описывает практики, которые анимализируют женщин и небелых людей и сексуализируют животных.

В рамках таких практик женщины и небелые люди низведены до объектов, которые можно употреблять и эксплуатировать, а белые мужчины позиционируют себя как субъектов, которые утверждают свое превосходство через потребление мяса, доминирование над небелыми персонами и обладание женщинами. Адамс описывает, как потребление мяса стало атрибутом успеха, власти, интеллекта и маскулинности.

Например, сторонник эволюционной теории Джордж Бирд утверждал, что мясо — необходимость для белых мужчин, занимающихся интеллектуальным трудом, а женщины, рабочие и небелые люди могут обойтись и без него. Он писал: «Почему дикари без труда выживают за счет [растительной] еды, которая, согласно теории эволюции, на несколько ступеней развития ниже? Потому что в своем развитии они недалеко ушли от скота». Подобные представления приводили не только к тому, что мясо удерживалось от небелых людей, но и к употреблению темнокожих рабов в пищу — случаи такого каннибализма описываются в книге The Delectable Negro.

Угнетение животных — основа многих дискриминационных практик (например, человеческих зоопарков). Ведь для того, чтобы угнетать группы людей на основании того, что они ближе к животным, нужно, чтобы угнетение нечеловеческих животных было допустимым. Несмотря на эти пересечения, некоторые активист_ки призывают не увлекаться сравнением сексизма, расизма и других видов дискриминации со спесишизмом.

Например, среди вегано_к популярны сравнения насилия над животными с сексуализированным насилием. Деколониальные веган_ки отмечают, что такие сравнения не учитывают опыт работни_ц индустрий по производству продуктов животного происхождения. Эти работни_цы более подвержены риску харассмента и насилия из-за отсутствия документов и страха депортации. «В рамках белого нарратива неважно, что небелые работни_цы без документов сталкиваются с реальными рисками насилия. Для белых вегано_к эти работницы все равно демонизированы, так как работают в индустриях, вредящих животным», — пишет деколониальный автор Рафаэль Миллер.

Вне зависимости от того, какая позиция вам ближе, вы можете частично или полностью перестать потреблять продукты животного происхождения, если вас волнует климатический кризис или субъектность нечеловеческих животных.

По данным на 2021 год, кажд_ая треть_я россиян_ка задумывается о переходе на веганство или вегетарианство. В магазинах представлено все больше веганской продукции: по оценкам BusinesStat, за 2017-2021 года продажи продуктов для веганов на российском рынке увеличились в 2,9 раза. Это показывает, что отказ от продуктов животного происхождения становится более доступным по крайней мере для некоторых россиян_ок.

Также есть интернет-ресурсы, которые могут облегчить переход к веганскому или вегетарианскому образу жизни:

• Vegan Russian — ресурс, на котором легко можно проверить, является тот или иной продукт веганским, а также найти веганские альтернативы любимым товарам. Также проект предлагает веганское менторство для тех, у кого нет времени вникать в нюансы растительной диеты;
• Приложение Vegan Maps, где можно найти веганские рестораны и кафе в разных странах мира;
• Приложение Cares, в котором можно проверить, тестирует ли компания продукты на животных.