«Социализм платформ»
Как демократизировать социальные сети и почему нельзя просто взять и все национализировать
Публикация: 7 июля 2022
Весной Илон Маск объявил, что готов купить Twitter за $44 миллиона. Несмотря на долгие препирательства миллиардера с компанией, сделка, похоже, близится к заключению: совет директоров компании единогласно рекомендовал акционерам согласиться на предложение Маска. Новость о единоличной покупке огромной платформы, которую многие используют для выражения политических мнений и обмена историями из личной жизни, заставляет вновь задуматься о том, могут ли платформы стать демократическими пространствами, которые не управляются прихотью людей с большими деньгами.
Джеймс Малдон — исследователь политик социальных технологий. В своей последней книге «Социализм платформ» ◻️ он показывает, что современные платформы могут быть устроены по-другому. От современной модели, когда платформами управляют частные компании и харизматичные олигархи, необходимо отказаться в пользу модели, где в развитии платформ на равных участвуют создатели, работники и пользователи, а сами платформы выстраиваются в федерацию независимых гильдий. В этой статье я поделюсь главными тезисами Малдона, которые позволят представить иное будущее интернета.
Джеймс Малдон — исследователь политик социальных технологий. В своей последней книге «Социализм платформ» ◻️ он показывает, что современные платформы могут быть устроены по-другому. От современной модели, когда платформами управляют частные компании и харизматичные олигархи, необходимо отказаться в пользу модели, где в развитии платформ на равных участвуют создатели, работники и пользователи, а сами платформы выстраиваются в федерацию независимых гильдий. В этой статье я поделюсь главными тезисами Малдона, которые позволят представить иное будущее интернета.
Что такое платформа?
Современная интернет-экономика построена на платформах. Это более или менее крупные системы, которые объединяют людей посредством доступа к какому-либо сервису или сервисам. Facebook и Twitter — это платформы, но также Uber, Amazon или Airbnb. Малдон определяет три характеристики, присущие всем платформам. Во-первых, прибыль платформ — это прибыль рантье, то есть прибыль от владения, а не создания контента (создатели на платформах — это в первую очередь пользователи). Во-вторых, платформы стремятся одновременно концентрировать прибыли и рассеивать риски. Доходность платформ растет ◻️ даже в период стагнации экономики за счет того, что платформы передают контроль над ресурсами и трудом на формально «независимых» исполнителей: к примеру, работники Uber сами оплачивают расходы на страховку и техобслуживание автомобилей, а компания тем самым избавляет себя от большинства забот. Наконец, платформы пользуются сетевым эффектом, чтобы быстро достичь положения, близкого к монополии. Сетевой эффект возникает, когда на платформе собирается критическое число пользователей, которые привлекают новых пользователей. Платформы, не достигшие сетевого эффекта так же быстро, как их конкуренты, не справляются с привлечением новых пользователей.
Современные платформы нередко становятся предметом критики. Создатели крупных платформ сосредоточили в своих руках огромную власть, которая позволяет им назначать «правила игры» и игнорировать запросы пользователей и общества. В российском контексте можно привести в качестве примера смерть курьера «Яндекс.Еды» Артыка Орозалиева. В 2019 Артык умер от сердечного приступа прямо на рабочей смене. Несмотря на возмущение общественности и коллег Артыка, «Яндекс.Еда» и другие сервисы доставки продолжают угрожать курьерам штрафами в случае малейших нарушений и выплачивать им мизерные зарплаты. Такую же эксплуатирующую модель применяют европейские сервисы Uber.Eats или Deliveroo. DOXA уже писала об этических проблемах, которые сопровождают Meta и ее продукты: несмотря на декларативное стремление компании объединить мир, на деле ее модель работы поощряет поляризацию общества. То же касается и «твиттера». Google регулярно подвергается критике за непрозрачные схемы сбора данных (Amnesty International в одном из докладов назвала бизнес-модели Facebook и Google «угрозой правам человека»).
Современные платформы нередко становятся предметом критики. Создатели крупных платформ сосредоточили в своих руках огромную власть, которая позволяет им назначать «правила игры» и игнорировать запросы пользователей и общества. В российском контексте можно привести в качестве примера смерть курьера «Яндекс.Еды» Артыка Орозалиева. В 2019 Артык умер от сердечного приступа прямо на рабочей смене. Несмотря на возмущение общественности и коллег Артыка, «Яндекс.Еда» и другие сервисы доставки продолжают угрожать курьерам штрафами в случае малейших нарушений и выплачивать им мизерные зарплаты. Такую же эксплуатирующую модель применяют европейские сервисы Uber.Eats или Deliveroo. DOXA уже писала об этических проблемах, которые сопровождают Meta и ее продукты: несмотря на декларативное стремление компании объединить мир, на деле ее модель работы поощряет поляризацию общества. То же касается и «твиттера». Google регулярно подвергается критике за непрозрачные схемы сбора данных (Amnesty International в одном из докладов назвала бизнес-модели Facebook и Google «угрозой правам человека»).
Сегодня нам кажется, что вертикальная система управления платформами, когда действия миллионов пользователей эксплуатируются ради обогащения горстки бенефициаров, — это единственно возможная форма организации публичного пространства в интернете.
Однако Малдон отмечает, что критики платформ сегодня, как справа, так и слева, обращают свое внимание на отдельные проблемы: контроль над персональными данными, слежку и стремление к монополизации. При этом они игнорируют проблему того что платформами, которые выполняют общественно важные функции, управляют частные компании и олигархи. Решать эти проблемы предлагается, создавая эффективные меры государственного контроля, такие как дробление крупных платформ для разрушения их монополии или разработку исчерпывающей политики защиты данных. При этом продуманной политики демократизации платформ, не сводящейся к проектам усиленного госрегулирования или полной национализации технологических компаний, сегодня практически нет.
Концентрируясь на отдельных проблемах вроде приватности, критики игнорируют фундаментальные вопросы: кто владеет платформами, кто их контролирует и кто выигрывает от представления о неизменной сущности платформ?
Малдон утверждает, что национализация платформ — не выход, во-первых, потому что переход компании из частной собственности в государственную никак не меняет ее структуру. Новое руководство вполне может оставить пользователей в положении безгласых угнетенных, только теперь угнетение будет обеспечиваться силами не только частного капитала, но и государства.
Кроме того, в некоторых случаях национализация неприменима или неуместна. Несмотря на общее название и несколько общих принципов, платформы довольно сильно отличаются друг от друга как по способам монетизации, так и по месту функционирования. Если одни платформы действуют локально (например, Uber, чья деятельность так или иначе привязана к конкретным городам), то другие функционируют на глобальном уровне (как Facebook, действие которого невозможно свести к конкретному городу, стране или даже континенту). Такой разрыв между платформами не позволяет скинуть их все в одну корзину под названием «государственное регулирование». Нам нужен новый подход к разговору о платформах.
Кроме того, в некоторых случаях национализация неприменима или неуместна. Несмотря на общее название и несколько общих принципов, платформы довольно сильно отличаются друг от друга как по способам монетизации, так и по месту функционирования. Если одни платформы действуют локально (например, Uber, чья деятельность так или иначе привязана к конкретным городам), то другие функционируют на глобальном уровне (как Facebook, действие которого невозможно свести к конкретному городу, стране или даже континенту). Такой разрыв между платформами не позволяет скинуть их все в одну корзину под названием «государственное регулирование». Нам нужен новый подход к разговору о платформах.
Что такое социализм платформ?
В качестве демократического решения проблем с платформами Малдон предлагает политику «социализма платформ» — как бы в качестве альтернативы «капитализму платформ», который доминирует прямо сейчас и был описан в одноименной книге британского исследователя Ника Срничека.
Социализм платформ предполагает активное участие различных частей общества — пользователей, работников и законодателей — в создании и развитии платформ через постоянное децентрализованное управление.
Малдон выделяет три взаимодополняющие стратегии, которые формируют путь к достижению этой альтернативы:
Для реализации этих стратегий требуется расширение протестного потенциала пользователей и работников платформы и передача им в пользование (то есть обобществление) самих платформ. Важно, что здесь не говорится о передаче платформы «рабочим»: в современной экономике в целом из этой категории выпадают многие самозанятые, а конкретно в случае некоторых платформ их ценность создается не столько работниками, сколько простыми пользователями, которые создают контент для платформы. Именно эти исключенные сейчас группы должны быть (конечно, наравне с рабочими и другими группами) включены в коллективное управление платформами.
- Сопротивление платформам. Поддержка и развитие низового сопротивления технологическим компаниям и тому, как они ведут бизнес без оглядки на нужды работников и пользователей.
- Регулирование платформ. Работа с сообществами и государственными структурами разного уровня ради усиления безопасности пользователей и принуждения платформ к соблюдению законодательства.
- Перепрошивка. Создание альтернативных систем и процессов демократического взаимодействия, которые придут на смену существующим формам организации платформ.
Для реализации этих стратегий требуется расширение протестного потенциала пользователей и работников платформы и передача им в пользование (то есть обобществление) самих платформ. Важно, что здесь не говорится о передаче платформы «рабочим»: в современной экономике в целом из этой категории выпадают многие самозанятые, а конкретно в случае некоторых платформ их ценность создается не столько работниками, сколько простыми пользователями, которые создают контент для платформы. Именно эти исключенные сейчас группы должны быть (конечно, наравне с рабочими и другими группами) включены в коллективное управление платформами.
Как может выглядеть социализм платформ на практике?
На практике социализм платформ не будет системой, которую можно описать в одном предложении. В своем видении будущего платформ Малдон опирается на идею «гильдейского социализма», сформулированную в начале прошлого века британским экономистом Джорджем Дугласом Говардом Коулом. Коул стремился снизить центральную власть государства за счет передачи ряда возложенных на нее функций самоорганизованным сообществам, которые он назвал гильдиями. По задумке Коула, в гильдии должны входить все задействованные в том или ином предприятии лица — от руководителей до низкоквалифицированного персонала — и совместно осуществлять принятие решений.
Поскольку гильдейские сообщества образовывались бы вокруг самых разных производств, формы управления в разных гильдиях непременно должны были бы отличаться друг от друга: управление университетом имеет мало общего с управлением бумажной фабрикой. Это и привлекает Малдона, который справедливо раз за разом подчеркивает различия между платформами.
Сообщества, управляющие платформами, будут отличаться размерами и практиками контроля, равно как и разные гильдии. Как минимум, демократические платформы будущего можно разделить на те, что управляются локально, и те, что требуют сотрудничества на национальном и межнациональном уровнях.
Поскольку гильдейские сообщества образовывались бы вокруг самых разных производств, формы управления в разных гильдиях непременно должны были бы отличаться друг от друга: управление университетом имеет мало общего с управлением бумажной фабрикой. Это и привлекает Малдона, который справедливо раз за разом подчеркивает различия между платформами.
Сообщества, управляющие платформами, будут отличаться размерами и практиками контроля, равно как и разные гильдии. Как минимум, демократические платформы будущего можно разделить на те, что управляются локально, и те, что требуют сотрудничества на национальном и межнациональном уровнях.
Локальные платформы
Платформы, которые предоставляют местные услуги, уместно разделить на зоны функционирования, для того чтобы они управлялись городскими властями в сотрудничестве с пользователями и трудящимися платформы. Сами платформы при этом могут быть реорганизованы как кооперативы работников и пользователей. Несмотря на то что клиенты платформ привыкают к низким ценам, обеспеченным плохими условиями труда, более справедливая модель возможна. Сегодня большинство пользователей Uber говорят о том, что хотели бы пользоваться более этичным аналогом, при этом более половины добавляют, что готовы при этом платить за поездки больше.
Примером такой локальной платформы может стать муниципальный агрегатор такси. В книге Малдон предлагает гипотетическую платформу под названием RideLondon, которая управляется лондонским департаментом транспорта. Сервис должен заместить существующие агрегаторы и органично встроиться в существующую сеть общественного транспорта Лондона. Сервис должен занять место агрегаторов, при этом задачей властей будет мотивирование жителей к использованию других видов транспорта, где это возможно, чтобы новый агрегатор стал дополнением к городской транспортной сети и разгрузил ее, а не был ее конкурентом, как это случается сегодня.
Управлять сервисом RideLondon должен совещательный орган, куда избираются представители от органов власти, работников и жителей районов, где действует сервис.
Платформы, которые предоставляют местные услуги, уместно разделить на зоны функционирования, для того чтобы они управлялись городскими властями в сотрудничестве с пользователями и трудящимися платформы. Сами платформы при этом могут быть реорганизованы как кооперативы работников и пользователей. Несмотря на то что клиенты платформ привыкают к низким ценам, обеспеченным плохими условиями труда, более справедливая модель возможна. Сегодня большинство пользователей Uber говорят о том, что хотели бы пользоваться более этичным аналогом, при этом более половины добавляют, что готовы при этом платить за поездки больше.
Примером такой локальной платформы может стать муниципальный агрегатор такси. В книге Малдон предлагает гипотетическую платформу под названием RideLondon, которая управляется лондонским департаментом транспорта. Сервис должен заместить существующие агрегаторы и органично встроиться в существующую сеть общественного транспорта Лондона. Сервис должен занять место агрегаторов, при этом задачей властей будет мотивирование жителей к использованию других видов транспорта, где это возможно, чтобы новый агрегатор стал дополнением к городской транспортной сети и разгрузил ее, а не был ее конкурентом, как это случается сегодня.
Управлять сервисом RideLondon должен совещательный орган, куда избираются представители от органов власти, работников и жителей районов, где действует сервис.
При этом работники должны иметь голос в том, что касается процесса работы, их рабочих прав и зарплат, а жители должны иметь возможность высказывать критику и предложения по работе сервиса.
Таким образом государство отчасти участвует в реформировании платформы, однако речь идет о помощи в координации, а не о полном переходе управления в руки бюрократов.
Некоторые платформы требуют более широкого охвата, но все же остаются более-менее локальными. К примеру, систему облачных вычислений ◻️ логично создавать на уровне страны при сотрудничестве муниципалитетов и национального правительства или даже на межгосударственном уровне. Когда облачная и другая необходимая интернет-инфраструктура обобществлена, а не предоставляется за плату полумонополистскими компаниями, появляется возможность запускать новые небольшие и экспериментальные интернет-проекты, не направленные на получение прибыли: например, новые соцсети или локальные этичные сервисы доставки. Сегодня такие проекты рискуют провалиться сразу после запуска из-за невозможности оплачивать доступ к инфраструктуре.
Глобальные платформы
Для демократизации отдельных платформ потребуется кооперация на международном уровне, потому что зачастую на них невозможно повлиять на локальном. К примеру, соцсети успешно ускользают от регулирования и налогообложения, перемещая штаб-квартиры и официальное место своей деятельности в новые страны с менее строгим регулированием.
Технологические компании вносят свой вклад в превалирующий цифровой колониализм, заполняя страны Глобального Юга «бесплатными» сервисами и инфраструктурой и выкачивая взамен бесконечное количество данных пользователей. Создание международных групп, противостоящих этим практикам, — необходимый шаг на пути к социализму платформ.
Кроме того, управление некоторыми платформами совершенно непредставимо на локальном уровне.
Некоторые платформы требуют более широкого охвата, но все же остаются более-менее локальными. К примеру, систему облачных вычислений ◻️ логично создавать на уровне страны при сотрудничестве муниципалитетов и национального правительства или даже на межгосударственном уровне. Когда облачная и другая необходимая интернет-инфраструктура обобществлена, а не предоставляется за плату полумонополистскими компаниями, появляется возможность запускать новые небольшие и экспериментальные интернет-проекты, не направленные на получение прибыли: например, новые соцсети или локальные этичные сервисы доставки. Сегодня такие проекты рискуют провалиться сразу после запуска из-за невозможности оплачивать доступ к инфраструктуре.
Глобальные платформы
Для демократизации отдельных платформ потребуется кооперация на международном уровне, потому что зачастую на них невозможно повлиять на локальном. К примеру, соцсети успешно ускользают от регулирования и налогообложения, перемещая штаб-квартиры и официальное место своей деятельности в новые страны с менее строгим регулированием.
Технологические компании вносят свой вклад в превалирующий цифровой колониализм, заполняя страны Глобального Юга «бесплатными» сервисами и инфраструктурой и выкачивая взамен бесконечное количество данных пользователей. Создание международных групп, противостоящих этим практикам, — необходимый шаг на пути к социализму платформ.
Кроме того, управление некоторыми платформами совершенно непредставимо на локальном уровне.
Facebook или Google потеряют свой смысл, если стараться разбить их на более мелкие сервисы: у них не будет ресурсов, чтобы соединять людей и информацию по всему миру, как это делают компании сегодня.
Поэтому призыв «уменьшить» Facebook, оставив его принципы работы без изменений, бьет мимо цели, несмотря на верное ощущение того, что в руках одной платформы сегодня сосредоточено слишком много влияния.
Совсем необязательно сохранять одну глобальную платформу, просто изменив в ней стиль управления. Скорее, это даже невозможно, так как это потребовало бы непосредственного участия в принятии решений миллиардов человек. Даже с представителями, которым делегируется ряд вопросов, такая система вряд ли окажется жизнеспособной. Вместо этого Малдон предлагает обратиться к протоколу Fediverse — децентрализованному объединению социальных сетей, пользователи которых могут общаться друг с другом, даже имея аккаунты в разных сервисах.
Успешный пример федеративной сети сегодня — это свободный аналог твиттера Mastodon. Пользователи Mastodon могут создавать свои сервера с локальными правилами поведения и поддерживать их работу самостоятельно, при этом пользователи конкретного сервера могут взаимодействовать с пользователями других серверов, живущих по своим правилам. За счет этого своей организационной структурой федиверс напоминает гильдии Коула. Применяя федеративную систему социальных сетей, мы не должны будем создавать общемировую сеть, нужно только обеспечить взаимодействие существующих и новых сетей друг с другом.
Сегодня такое взаимодействие невозможно, поскольку технологические компании считают пользователей и их данные своими ресурсами и не дают доступа к этим ресурсам другим компаниям. Это приводит к ситуации, когда пользователи остаются в неудобной или небезопасной, но крупной платформе, потому что все их друзья тоже здесь. Однако можно представить себе систему, которая бы обеспечивала возможность переноса данных из одной сети в другую, более подходящую пользователю — в этом как раз могут помочь органы управления, обеспечивающие обязательность использования протоколов переноса во всех платформах. Создать подобные протоколы — это проблема, требующая технических и юридических решений: как обеспечить совместимость совсем разных платформ, как быть с данными пользователей в переносимом списке контактов, если сами эти пользователи не переходят на новую платформу, как максимально защитить данные на мировом уровне? Однако сейчас эти вопросы остаются без ответа не в силу технических трудностей, а в силу обеспокоенности компаний сохранением своей мощи.
Кроме федеративных сетей требуются и более однородные проекты. К примеру, альтернатива Google должна представлять собой схожий по масштабу поисковик, только лишенный эксплуатации пользователей, а не десятки мелких поисковых систем. Малдон считает самым перспективным способом реализации такого поисковика не создание его с нуля с привлечением средств ряда государств, а реформирование самой Google в НКО, предоставляющую безвозмездный доступ к знаниям.
Для управления некоммерческим поисковиком потребуется создать международный фонд, работающий над обеспечением прав и свобод пользователей и развитием инфраструктуры в развивающихся странах. Малдон не останавливается на идее международного фонда подробно, и остается немного непонятным, какие он видит способы финансирования такой организации и ее проектов, помимо первоначальных поступлений от Google и других обобществленных компаний. Однако он видит структуру фонда схожей со структурой ООН, и можно предположить, что такая организация не обойдется без финансового участия стран-участниц.
Таким образом, отчасти идея социализма платформ по-прежнему имеет в основе необходимость государственной поддержки и регулирования цифровых проектов.
Совсем необязательно сохранять одну глобальную платформу, просто изменив в ней стиль управления. Скорее, это даже невозможно, так как это потребовало бы непосредственного участия в принятии решений миллиардов человек. Даже с представителями, которым делегируется ряд вопросов, такая система вряд ли окажется жизнеспособной. Вместо этого Малдон предлагает обратиться к протоколу Fediverse — децентрализованному объединению социальных сетей, пользователи которых могут общаться друг с другом, даже имея аккаунты в разных сервисах.
Успешный пример федеративной сети сегодня — это свободный аналог твиттера Mastodon. Пользователи Mastodon могут создавать свои сервера с локальными правилами поведения и поддерживать их работу самостоятельно, при этом пользователи конкретного сервера могут взаимодействовать с пользователями других серверов, живущих по своим правилам. За счет этого своей организационной структурой федиверс напоминает гильдии Коула. Применяя федеративную систему социальных сетей, мы не должны будем создавать общемировую сеть, нужно только обеспечить взаимодействие существующих и новых сетей друг с другом.
Сегодня такое взаимодействие невозможно, поскольку технологические компании считают пользователей и их данные своими ресурсами и не дают доступа к этим ресурсам другим компаниям. Это приводит к ситуации, когда пользователи остаются в неудобной или небезопасной, но крупной платформе, потому что все их друзья тоже здесь. Однако можно представить себе систему, которая бы обеспечивала возможность переноса данных из одной сети в другую, более подходящую пользователю — в этом как раз могут помочь органы управления, обеспечивающие обязательность использования протоколов переноса во всех платформах. Создать подобные протоколы — это проблема, требующая технических и юридических решений: как обеспечить совместимость совсем разных платформ, как быть с данными пользователей в переносимом списке контактов, если сами эти пользователи не переходят на новую платформу, как максимально защитить данные на мировом уровне? Однако сейчас эти вопросы остаются без ответа не в силу технических трудностей, а в силу обеспокоенности компаний сохранением своей мощи.
Кроме федеративных сетей требуются и более однородные проекты. К примеру, альтернатива Google должна представлять собой схожий по масштабу поисковик, только лишенный эксплуатации пользователей, а не десятки мелких поисковых систем. Малдон считает самым перспективным способом реализации такого поисковика не создание его с нуля с привлечением средств ряда государств, а реформирование самой Google в НКО, предоставляющую безвозмездный доступ к знаниям.
Для управления некоммерческим поисковиком потребуется создать международный фонд, работающий над обеспечением прав и свобод пользователей и развитием инфраструктуры в развивающихся странах. Малдон не останавливается на идее международного фонда подробно, и остается немного непонятным, какие он видит способы финансирования такой организации и ее проектов, помимо первоначальных поступлений от Google и других обобществленных компаний. Однако он видит структуру фонда схожей со структурой ООН, и можно предположить, что такая организация не обойдется без финансового участия стран-участниц.
Таким образом, отчасти идея социализма платформ по-прежнему имеет в основе необходимость государственной поддержки и регулирования цифровых проектов.
Ключевое отличие от обычных требований увеличения государственного регулирования платформ заключается в том, что при социализме платформ власть передается не в руки государства, а сообществам пользователей и работников платформ.
Государственные институты — это один из участников этого процесса, и коллективы пользователей и сотрудников должны сдерживать его. В отличие от перехода к национальному управлению платформами, когда пользователи и работники могут оказаться бессильны против мощи государства, при социализме платформ у сообществ, находящихся в равных условиях с государством, есть шанс успешно противостоять его воле.
Предложенный Малдоном план привлекателен именно этим: касаясь прямо только борьбы за свободный интернет и цифровые права, он на самом деле связан вообще с глобальной борьбой за освобождение от корпоративного и государственного угнетения и усиление сообществ в их борьбе с ними. Борьба с практиками угнетения платформ оказывается здесь хорошей стартовой точкой для любого будущего сопротивления.
Предложенный Малдоном план привлекателен именно этим: касаясь прямо только борьбы за свободный интернет и цифровые права, он на самом деле связан вообще с глобальной борьбой за освобождение от корпоративного и государственного угнетения и усиление сообществ в их борьбе с ними. Борьба с практиками угнетения платформ оказывается здесь хорошей стартовой точкой для любого будущего сопротивления.
Фондовый индекс S&P, показывающий суммарную стоимость акций и соответственно мощь рыночной экономики, вырос почти на 5% только благодаря шести технологическим гигантам: Facebook, Amazon, Apple, Netflix и Google/Alphabet. Стоимость их акций выросла на 43%; без этих компаний индекс упал бы на 4,2% от прошлого значения.
Облачные вычисления — это технология, которая позволяет взаимодействовать с программами и сервисами через интернет, без запуска их на компьютер. На практике это работает так, что приложение соцсети или строка поисковика не содержит в себе все необходимые для своей работы программы и базы данных, и обращается к удаленному серверу, где выполняются необходимые операции. Системы облачных вычислений размещаются сегодня на крупных серверах, которые, как правило, принадлежат частным компаниям.
James Muldoon. Platform Socialism: How to Reclaim our Digital Future from Big Tech (Pluto Press, 2022)