«Гоминтерна» не существовало. Это была шутка, кошмар или мечта — все зависит от вашей точки зрения. Но, несмотря на свое фактическое отсутствие, Гоминтерн сыграл важную роль в современном мире. Коминтерн, Коммунистический интернационал или Третий Интернационал — это международная коммунистическая организация, созданная Лениным в 1919 году и распущенной в 1943 году. Авторство выражения «Гоминтерн» часто приписывают Сирилу Коннолли, реже Морису Боура, иногда У.Х. Одену. Энтони Пауэлл считал, что первым о «Гоминтерне» заговорил Джослин Брук, а Гарольд Норс утверждал, что это была его идея. Наиболее правдоподобная версия — это выражение примерно в одно и то же время возникло в головах нескольких людей, не связанных друг с другом. Любому, кто произносил относительно новое слово «гомосексуал» с коротким первым «о» — то есть почти любому человеку с классическим образованием — мог прийти в голову такой каламбур. Коннолли, Оден и другие в шутку обозначали словом «Гоминтерн» разросшуюся неформальную сеть дружеских связей, которую приверженцы теорий заговора в годы холодной войны стали называть «международным гомосексуальным заговором». На самом деле, Гомосексуальный интернационал был лишь на первый взгляд интернациональным и лишь наполовину гомосексуальным. Как правило, этим термином обозначали только те сети, которые связывали мужчин. Отчасти это было связано с тем, что люди, рассматривавшие заговор гомосексуалов как потенциальную угрозу, обычно считали, что женщины, а уж тем более лесбиянки, не обладают достаточным влиянием и что их не стоит опасаться. Но, как я покажу в этой книге, социальные сети, о которых идет речь, часто объединяли представителей обоих полов; и женщины, игравшие в них активную роль, часто пользовались значительным культурным влиянием.
Не менее интернациональным, чем сами сети гомосексуалов, является страх перед их чрезмерным влиянием. Такие люди как Коннолли и Оден могли использовать выражение «Гоминтерн» в легкомысленном духе, но официальные круги многих стран относились к этой идее со всей серьезностью. Они видели то, что видел Фридрих Энгельс, а именно перспективу того, что сексуальное меньшинство не только осознает свою истинную численность, но и создаст организацию для продвижения своих интересов. Иностранные державы могут воспользоваться этим. В конце Первой мировой войны в английских изданиях
English Review и
Imperialist были опубликованы пугающие истории о планах Германии начать моральную атаку на Англию, используя составленный немецкими секретными агентами списка гомосексуальных англичан и англичанок. Германия была готова и к разврату и к разоблачению разврата английского истеблишмента. В конце 1933 года Сталин и Политбюро были проинформированы о нацистском заговоре с целью подорвать моральный дух в правительстве и партии и получить советские разведданные. По словам Х. Монтгомери Хайда
◽️, «примечательнее было то, что по сути это был гомосексуальный заговор». Как впоследствии сообщалось в «Письме старого большевика» Бориса Николаевского
◽️, написанного, как утверждается, либо самим Николаем Бухариным, либо под его влиянием.
«Кто-то из помощников немецкого военного атташе, ставленник и последователь известного капитана [Эрнста] Рёма
◽️, вошел в гомосексуалистские круги Москвы и, прикрываясь этой фирмой, — тогда бывшей у нас вполне легальной
◽️, — наладил целую сеть для проведения нац.-соц. работы. Нити протянулись и в провинцию, — в Ленинград, Харьков, Киев; в дело оказалось запутанным очень много лиц из представителей литературно-артистического мира: личный секретарь очень видного артиста, — известного своими гомосексуалистскими наклонностями, крупный научный сотрудник Института Ленина… и т.д.»
Детали не так важны, как последствия: иностранцы; подмена отдельных индивидов или пар понятием «гомосексуальные круги»; люди, чье влечение друг к другу рассматривалось как продиктованное страстями, оказываются «фирмой»; «сеть»; протянувшиеся «нити»; взаимосвязь между таинственным и непредсказуемым искусством и государственными делами; смешение классов; ученые, которые вместо того, чтобы заниматься исследованиями, служат врагу... Каждое предположение подкрепляет предыдущее и намекает на существование тайного сговора.
Характерная особенность широко распространенного параноидального представления о связи между гомосексуальностью и шпионажем — подозрение, что у гомосексуалов могут вступать в более тесные контакты с другими гомосексуалами, чем со своими соотечественниками, тем самым пересекая границы между нациями и социальными группами (например, между классами). Считалось, что в этом отношении космополитизм гомосексуальных людей схож с космополитизмом евреев.
Рассматривая сходство между социальным положением гомосексуалов и евреев, Марсель Пруст акцентировал внимание не столько на предвзятом отношении к ним, сколько на том, как они сами приспосабливаются к такому отношению. Он сравнивал их стремление снискать расположение у гетеросексуалов и неевреев, соответственно («избегают друг друга, ищут общества людей, которые были бы им во всем противоположны и которые не желают с ними общаться; они прощают им их грубости и безмерно радуются их благосклонности»), их сплоченность («окружают себя такими же, как они, потому что их преследуют, потому что их срамят»), их склонность презирать тех себе подобных, кто менее других способен к ассимиляции («насмешки, которыми те, кто ближе сошелся, ассимилировался с другой породой и на вид представляется менее извращенным, донимают тех, в ком ярче выражены черты их породы») и поиск исторических предшественников, которыми они могли бы гордиться («им доставляет удовольствие напомнить, что и Сократ был такой же, в чем они опять-таки уподобляются евреям, которые говорят то же самое про Христа, забывая о том, что понятие ненормальности не существовало в те времена, когда гомосексуализм являлся нормой, так же как до Христа не могло быть врагов христианства»). Пруст также косвенно сравнивает мученичество Альфреда Дрейфуса
◽️ и Оскара Уайльда
◽️.
Помимо всех этих сходств, между двумя группами существовало и очевидное пересечение. Начнем с того, что среди теоретиков (гомо)сексуальности было немало евреев: Хиршфельд, Раффалович, Алетрино, Вейнингер, Блох и, конечно же, Фрейд. Саму сексологию иногда обвиняли в том, что она обслуживает интересы обеих групп: разграбление нацистами Института сексуальных исследований Магнуса Хиршфельда в 1933 году было в равной степени актом антисемитизма и жестокой нетерпимости к сексуальному инакомыслию. Несмотря на насмешки и презрительное отношение, к 1930-м годам эстет-гомосексуал стал олицетворять собой очарование современности (
modernity), а также некоторые ее воображаемые угрозы. Аналогичная роль отводилась городскому еврею. Так, когда Д.Г. Лоуренс
◽️ писал последние главы «Влюбленных женщин» (романа, начатого им в 1913 году) и ему нужен был персонаж, который бы воплощал передовые достижения модернизма в искусстве, он придумал зловещую фигуру немца Лерке — одновременно гомосексуала и еврея. Персонаж Лерке, созданный во времена активного и широко распространенного антисемитизма (сам Лоурен также отчасти разделял эти взгляды), сравнивается с «троллем» и «гномом». Руперт Биркин
◽️ говорит, что он похож «крысу» и чуть позже добавляет: «Полагаю, он еврей – или еврей наполовину»; Джеральд Крич
◽️ соглашается.
Именно после Второй мировой, в период холодной войны, службы национальной безопасности «свободного мира» — в частности, ФБР под руководством Дж. Эдгара Гувера — вслед за СССР и нацистами начали всерьез рассматривать само существование гомосексуалов как потенциальную угрозу заговора. Будучи гомосексуалом
◽️, Гувер находился в идеальном положении, так как мог использовать собственный опыт девиантного двуличия: он лучше других знал, каким образом гомосексуалы иногда оказываются на руководящих должностях. Соответственно, он знал, как не допустить этого. Своим коллегам — например, Рою Кону
◽️— Гувер также преподнес урок того, как заполучить власть в свои руки и как не оказаться в уязвимом положении, ведь влиятельный гомосексуал должен держать все под контролем.
В 1950 году подкомитет по расследованиям Сената США подготовил доклад «Прием гомосексуалов и других сексуальных извращенцев на правительственную службу», в котором склонность извращенцев объединяться друг с другом была отмечена как угроза для политического строя:
«Видные психиатры сообщили подкомитету, что гомосексуал, вероятно, будет искать людей, похожих на себя, потому что из-за давления общества он испытывает дискомфорт, если не находится среди себе подобных. В связи с этим гомосексуал стремится окружить себя другими гомосексуалами не только в повседневной жизни, но и на работе. При таких условиях, если гомосексуал займет должность в правительстве, где он сможет влиять на подбор сотрудников, то почти неизбежно, что он попытается устроить других гомосексуалов на государственные должности».
Возможно, авторы доклада не думали о том, что все сказанное может относиться и к «гетеросексуалу», а даже если бы и им пришла в голову такая мысль, они бы не придали этому значения, ведь объединение гетеросексуалов не вызывало ни у кого беспокойства. Вернее, именно объединение гетеросексуалов считалось необходимым для нормального функционирования американского общества — настолько необходимым, что воспринималось как само собой разумеющееся. В том же 1950 году Джон О'Доннелл на страницах газеты
New York Daily News заявил, что в Государственном департаменте «доминирует всемогущий суперсекретный внутренний круг высокообразованных и высокопоставленных половых извращенцев, которые легко поддаются шантажу и уговорам гомосексуалов, представляющих иностранные государства».
В статье под названием «Гомосексуальный интернационал», опубликованной в 1960 году в американском журнале
Human Events, Р.Г. Вальдек утверждает, что «главная причина, почему» Госдепартамент США был прав, когда в 1952 году уволил 119 гомосексуалов, заключается в том, что «по самой природе своего порока они принадлежат к зловещему, таинственному и эффективному Интернационалу». Рози Гольдшмидт Вальдек, авторка статьи, родилась в известной немецко-еврейской семье банкиров и первоначально носила имя Роза Гольдшмидт; позже она перешла в католичество и стала американкой. Она выходила замуж по меньшей мере три раза. Проникшись своей темой, она продолжает:
«Этот заговор распространился по всему миру; проник во все классы; действует в армиях и тюрьмах; просочился в прессу, кино, высокие кабинеты и полностью контролирует искусство, литературу, театр, музыку и телевидение».
Самопровозглашенная экспертка по этой теме, Вальдек наблюдала за ситуацией, находясь в относительно привилегированном положении. Она пишет, что «Гомосексуальный интернационал начал грызть сухожилия государства в 1930-е годы» и что «до этого он их просто покусывал».
Еще на стадии «покусывания» она начала записывать свои наблюдения:
«Я увлеченно наблюдала за маленькими Содомами, функционирующими в посольствах и иностранных представительствах. Почему-то всегда оказывалось так, что гомосексуалы появляются в них дюжинами, и дело не в том, что им можно меньше платить, а в том, что гомосексуальный посол, поверенный в делах или заместитель государственного секретаря предпочитает набирать в "команду" своих людей. Есть и другая причина — гомосексуалы очень заботятся о своих».
Мало того, что гомосексуалы могли использовать имеющееся влияние в своих целях, еще б
ольшая опасность возникала в тот момент, когда группы влиятельных гомосексуалов начинали придерживаться общих политических взглядов. «Гомосексуальный интернационал и Коммунистический интернационал объединились на заре Розового десятилетия [то есть в начале 1930-х годов]. Именно тогда гомосексуальная аристократия — писатели, поэты, художники и тому подобные — открыли для себя марксизм». Вальдек не объясняет, почему «гомосексуальная аристократия» не включает в себя обычных аристократов, или почему, упомянув посольства и иностранные представительства, она вдруг ставит на первое место простых художников.
С появлением марксистов-гомосексуалов реализуется худший сценарий, связанный с одной из характерных гомосексуальных черт: «Есть и другой, еще более зловещий аспект гомосексуальности в верхах. Гомосексуалы — прирожденные секретные агенты и предатели». В подтверждении своих слов Вальдек ссылается на исследование австрийско-американского психоаналитика Теодора Рейка «Психология сексуальных отношений» (1945). Классическим примером этого синдрома она называет полковника Альфреда Редля (офицера австрийской армии, работавшего на российскую разведку перед Первой мировой войной), который «получал огромное удовольствие, будучи одновременно предателем и [
sic] тем, чья работа — арестовывать и наказывать предателей». Учитывая всю серьезность ситуации, очищение Госдепартамента можно считать лишь началом.
«При самом лучшем раскладе удаление гомосексуалов из правительственных учреждений — это лишь один из шагов по борьбе с гомосексуальным вторжением в американскую общественную жизнь. Другим, более важным в долгосрочной перспективе шагом, является решение этого вопроса в области образования. Это должно быть ясно каждому, кто с тревогой наблюдает за тем, с какой снисходительностью [
sic], граничащей с нежностью, американское общество не только терпит повсеместное проникновение гомосексуалов, но даже позволяет им демонстрировать свои извращения на публике».
Вот и получается, что от работающих в тени «прирожденных тайных агентов» до «вторжения в американскую общественную жизнь» и открытой демонстрации извращений всего один шаг. Вальдек не ручается, что всем этим занимаются одни и те же люди. Также не ясно, что хуже: скрытность гомосексуалов или гомосексуальный эксгибиционизм.
Тем временем в Швеции атаку на гомосексуалов вели не правые, а так называемые левые антифашисты во главе с писателем Вильгельмом Мубергом, который утверждал, что правительство поражено «гомосексуальными лигами». В 1950 году расследование обвинений в сексуализированном насилии в шведских детских домах для мальчиков стало поводом для более серьезных обвинений в заговоре на высшем уровне и сокрытии информации. Так называемое «дело Кейне» — по имени Карла-Эрика Кейне
◽️, священнослужителя, выдвинувшего первые обвинения — привело к отставке министра по церковным делам Нильса Квенселя, холостяка, проявлявшего интерес к молодежным благотворительным организациям. Реагируя на дело Кейне, пресса распространяла пугающие истории о тайной сети гомосексуалов, занимающих руководящие посты. Никаких доказательств существования сети так и не было представлено. Нет причин считать эту кампанию существенно отличающейся от того, что происходило в США: по сути, это была шоковая реакция на новые знания о том, насколько распространено гомосексуальное влечение на всех уровнях общества.
Учитывая официальную риторику, направленную на стигматизацию гомосексуальных людей как угрозы безопасности, неудивительно, что в общественном сознании установилась тесная связь между извращенцами и шпионами. Тем не менее, в статье «Гомосексуальность» из довольно качественной «Энциклопедии шпионажа» Нормана Полмара и Томаса Б. Аллена (1998) названы имена всего девяти гомосексуалов и одного бисексуала: Альфреда Редла, Гая Берджесса, бисексуала Дональда Маклина, Энтони Бланта, Алана Тернинга (
sic ◽️), Джеймса А. Минткенбо, Уильяма Мартина, Бернона Митчелла, Джона Вассала и Мориса Олдфилда. Последнему пришлось уйти с поста координатора разведки и служб безопасности Великобритании в Северной Ирландии после того, как стало известно о его гомосексуальности; нет никаких сведений, указывающих на то, что на своей предыдущей должности (генерального директора
◽️MI6) он работал на кого-либо, кроме своих хозяев в Уайтхолле
◽️. Разработанная Аланом Тьюрингом машина «Энигма» помогла взломать самые сложные коды немцев. Присутствие двух этих людей напоминает нам, что по-настоящему репрезентативный список включал бы всех тех агентов, которые шпионили
на свои страны, а не
за ними, а также всех тех лесбиянок и геев, которые выполняли секретную работу во имя коллективной безопасности. Вполне возможно, что именно потому, что они были геями, они особенно хорошо умели
хранить секреты, а не выдавать их.
Упомянутая в «Энциклопедии» группа включает в себя в общей сложности семь гомосексуалов и одного бисексуала, которые предали интересы своих стран. К ним следует добавить несколько неназванных случаев — сотрудника американского посольства в Москве, которого русские сфотографировали с любовником-мужчиной, но не смогли шантажом заставить работать на них (его выслали вместе с двумя другими гомосексуальными сотрудниками посольства); французского дипломата (русские поставили в аналогичное же положение, но он просто поблагодарил их за отличные фотографии); и «десятки» сотрудников Агентства национальной безопасности США, которые были уволены из-за бездоказательного подозрения в гомосексуальности — ни один из них не предавал свою страну.
Короче говоря, при изучении имеющихся свидетельств становится ясно, что весь шум и ярость, вызванные предательством шпионов-гомосексуалов, были до смешного непропорциональны небольшому количеству реальных случаев: один в 1900-х годах в Австрии, три в 1930-х годах в Великобритании, один американец в Германии в 1950-е годы, один в Великобритании в 1960-х годах, и любовники Уильям Мартин и Бернон Митчелл, которые в 1960 году бежали в СССР, так как не одобряли методы сбора разведданных Агентства национальной безопасности США, где они работали. Каждый из этих случаев сам по себе может показаться достаточно серьезным, если для вас служба своей стране — это святое; но, взятые вместе, они не представляют собой ничего особенного. Тот факт, что эти случаи часто использовались как доказательство неблагонадежности гомосексуальных людей, больше говорит о гомофобии, чем о самой гомосексуальности.
По иронии судьбы, иногда бывает так, что поведение гомосексуалов вызывает подозрения именно потому, что их гомосексуальности
не придают серьезного значения. После военного переворота в апреле 1967 года греческие власти заинтересовались английским художником Джоном Крэкстоном: «Его уже подозревали в шпионаже, поскольку любовь столь культурного человека к матросским барам, несомненно, должна была свидетельствовать об интересе к военно-морской разведке. Подозреваемого это рассмешило».