«Птички, которых заперли
в клетке»
в клетке»
Как в Беларуси осудили студентов, участвовавших в осенних акциях протеста
Публикация: 29/07/2021
16 июля в Беларуси объявили приговор 12 молодым людям по «Делу студентов», возбужденному после октябрьских протестных акций и забастовок, проходивших во многих беларусских университетах. DOXA рассказывает, как власти Беларуси объявили войну студенчеству и каково беларусским студентам видеть друзей, с которыми они сидели за одной партой, в наручниках за решеткой.
Акции солидарности в университетах начались первого сентября 2020 года, когда тысячи студентов столичных вузов прошлись по центральным улицам города с лозунгами «Вместе и до конца», «Студенты с народом» и «Саша, ты отчислен», собираясь отнести петицию с требованиями в здание Министерства образования. «Эти акции продолжались достаточно долго, самые активные ребята объединялись в инициативные группы, создавали телеграмм-каналы по своим университетам», — рассказывает студентка МГЛУ. По официальным данным, на Марше студентов было задержано более 20 человек. Так начиналось беларусское дело против молодости.
13 октября Светлана Тихановская предъявила «ультиматум» Александру Лукашенко и заявила, что в стране происходит государственный террор. 25 октября, через 13 дней после объявления ультиматума, Лукашенко должен был покинуть свой пост, прекратить насилие на улицах и освободить всех политзаключенных. Ни одно требование не было выполнено.
Утром 12 ноября к десяти студентам, преподавательнице и одной выпускнице пришли с обыском, после которого сотрудники Комитета Госбезопасности увезли их на допрос. Всех задержанных обвинили в «организации действий, грубо нарушающих общественный порядок». Следственный комитет утверждал, что обвиняемые якобы обсуждали организацию и ход протестных акций со Светланой Тихановской. Слушания по делу начались 14 мая. На заседания не пускали журналистов и дипломатов стран ЕС, в зал смогли попасть только некоторые родственники обвиняемых. По словам друзей задержанных, заседания выглядели очень нереалистично: девушки сидели в большой белой клетке, а парни — в серой низкой — и почти упирались головами в ее потолок: «девочки маленькие, худенькие, такое чувство, будто они птички, которых заперли в клетке».
В первый день слушаний к Дому правосудия в Минске пришли около 200 человек: 14 из них были задержаны, остальных разогнал ОМОН. Двоих задержанных в тот день студентов БГУ, Ольгу Войтович и Савелия Дубовик, отчислили из университета за участие в акции. 16 июля суд в Минске огласил приговор фигурантам «Дела студентов»: всем 11 студентам и преподавателям присудили 2,5 года колонии общего режима, только студенту МГЛУ Глебу Фицнеру, признавшему вину, дали срок меньше — 2 года.
После этого фигурантов «дела студентов» поставили на учет как «склонных к экстремизму и противоправным действиям». Это значит, что в колонии их будут усиленнее и чаще проверять, а еще им не смогут смягчить приговор или освободить условно-досрочно, то есть раньше окончания срока.
13 октября Светлана Тихановская предъявила «ультиматум» Александру Лукашенко и заявила, что в стране происходит государственный террор. 25 октября, через 13 дней после объявления ультиматума, Лукашенко должен был покинуть свой пост, прекратить насилие на улицах и освободить всех политзаключенных. Ни одно требование не было выполнено.
Утром 12 ноября к десяти студентам, преподавательнице и одной выпускнице пришли с обыском, после которого сотрудники Комитета Госбезопасности увезли их на допрос. Всех задержанных обвинили в «организации действий, грубо нарушающих общественный порядок». Следственный комитет утверждал, что обвиняемые якобы обсуждали организацию и ход протестных акций со Светланой Тихановской. Слушания по делу начались 14 мая. На заседания не пускали журналистов и дипломатов стран ЕС, в зал смогли попасть только некоторые родственники обвиняемых. По словам друзей задержанных, заседания выглядели очень нереалистично: девушки сидели в большой белой клетке, а парни — в серой низкой — и почти упирались головами в ее потолок: «девочки маленькие, худенькие, такое чувство, будто они птички, которых заперли в клетке».
В первый день слушаний к Дому правосудия в Минске пришли около 200 человек: 14 из них были задержаны, остальных разогнал ОМОН. Двоих задержанных в тот день студентов БГУ, Ольгу Войтович и Савелия Дубовик, отчислили из университета за участие в акции. 16 июля суд в Минске огласил приговор фигурантам «Дела студентов»: всем 11 студентам и преподавателям присудили 2,5 года колонии общего режима, только студенту МГЛУ Глебу Фицнеру, признавшему вину, дали срок меньше — 2 года.
После этого фигурантов «дела студентов» поставили на учет как «склонных к экстремизму и противоправным действиям». Это значит, что в колонии их будут усиленнее и чаще проверять, а еще им не смогут смягчить приговор или освободить условно-досрочно, то есть раньше окончания срока.
Как протестовали беларусские университеты?
В каждом университете протестовали по-своему: студенты БГМУ стояли в цепях солидарности в медицинских халатах, а в БНТУ печатали листовки, одевались в белые и красные цвета и писали почтовые открытки в поддержку студентов, находящихся в СИЗО на Окрестина. Многих студентов отчислили после акций, арестовали или избили сотрудники ОМОНа.
Имена респондентов есть в распоряжении редакции, однако они пожелали остаться анонимными из-за угрозы собственной безопасности.
Минский государственный лингвистический университет (МГЛУ)
Студентов-политзаключенных: 2
Студентов отчислено: 19
Преподавателей уволено: 7
Как проходили акции?
Силовики и администрация вуза старались помешать студенческим акциям с самых первых дней: «4 сентября, когда акция проходила внутри университета, а не на крыльце, внутрь ворвался ОМОН. Я тогда оказалась в первом ряду сцепки, нас зажали в угол и пытались вырвать парней, которых девочки закрывали собой. На нас кричали, пытались снять нас на камеру, мы видели, как парней выносили из университета за руки и за ноги, заламывали им руки и тащили по полу. А администрация просто стояла и ничего не делала. Она не защитила нас тогда, кажется, в самый страшный день учебного года, потом все поняли, что нас не будут защищать и дальше». После участия в акциях студентку вызывали на профилактические беседы, угрожали лишить ее места в общежития, а затем отчислили из вуза, подписав указ задним числом.
Та же бывшая студентка рассказывает: «Больше всего я запомнила забастовку 26 октября, когда тысячи студентов собрались вместе у одного из главных корпусов БГУ. Вызвали ОМОН, но мы встали в сцепку и не давали никого забрать. Парню, который стоял рядом со мной, омоновец сказал: "завали е***о или я пущу тебе пулю в лоб," — вот это было страшно. Но у меня было такое чувство единства, что я была уверена: попробуют задержать одного — начнется драка и попытки отбить совершенно незнакомых ребят. Тогда казалось, что победа близко и мы сами ощущали себя непобедимыми».
Политзаключенный — Глеб Фицнер
Студенту 4 курса факультета межкультурных коммуникаций МГЛУ Глебу Фицнеру 20 лет. Его задержали 12 ноября вместе с десятью другими фигурантами дела за организацию и участие в студенческих маршах. «Я всегда говорила и буду говорить, что Глеб — один из лучших людей, которых я знала, – рассказала DOXA бывшая студентка МГЛУ, – он хотел жить в Беларуси и мечтал сделать ее процветающей, сильной и свободной страной. Глеб не преступник и никогда им не был. Если и винить кого-то в забастовках и протестах — так только власть, которая довела свой народ до такого. Протесты и забастовки происходили из-за всеобщего гнева и возмущения. А это никак не организовать». Даже декан переводоведческого факультета МГЛУ Александр Пониматко называл Фицнера «хорошим студентом с организаторскими способностями».
Бывшая студентка называет «Дело студентов» показательным процессом над двадцатилетними, который нужен, чтобы запугать оставшихся людей — ведь отчислениями и арестами сделать этого не удалось. «Глеб всегда говорил, что верит в людей, студенчество, в нас всех. Мне тоже хочется верить, что он не утратил этой веры после семи месяцев в СИЗО. Но у самой возникает чувство, будто мы предали его и всех остальных».
Что говорили свидетели на суде?
Свидетелями от МГЛУ на суде выступили преподаватели, деканы факультетов, бывшая ректорка вуза и охранник. Никто из них не подтвердил информацию о срыве занятий, а о Глебе Фицнере они отзывались только положительно, сказав, что он не мог координировать акции. Бывшая ректорка вуза Наталья Баранова заявила, что в акциях виноваты не студенты; декан факультета романских языков МГЛУ Валентин Павловский рассказал, что его студентов не было на акции: «Мы выходили и объясняли, что нельзя. Милиция пришла 4 сентября. Ребята должны были разойтись как обычно. Когда я спустился к студентам, увидел, как их задерживают. Я пытался вступиться за своих пятикурсников. Я был взбудоражен появлением милиции и задержаниями».«Мы считали, что там наши студенты, что мы должны за них бороться, а не против. Мы должны были поговорить с ними. То, что происходило 1 сентября, не было акцией только наших студентов, это было что-то больше общегородское», – считает бывшая ректорка МГЛУ Наталья Баранова.
Студентов-политзаключенных: 2
Студентов отчислено: 19
Преподавателей уволено: 7
Как проходили акции?
Силовики и администрация вуза старались помешать студенческим акциям с самых первых дней: «4 сентября, когда акция проходила внутри университета, а не на крыльце, внутрь ворвался ОМОН. Я тогда оказалась в первом ряду сцепки, нас зажали в угол и пытались вырвать парней, которых девочки закрывали собой. На нас кричали, пытались снять нас на камеру, мы видели, как парней выносили из университета за руки и за ноги, заламывали им руки и тащили по полу. А администрация просто стояла и ничего не делала. Она не защитила нас тогда, кажется, в самый страшный день учебного года, потом все поняли, что нас не будут защищать и дальше». После участия в акциях студентку вызывали на профилактические беседы, угрожали лишить ее места в общежития, а затем отчислили из вуза, подписав указ задним числом.
Та же бывшая студентка рассказывает: «Больше всего я запомнила забастовку 26 октября, когда тысячи студентов собрались вместе у одного из главных корпусов БГУ. Вызвали ОМОН, но мы встали в сцепку и не давали никого забрать. Парню, который стоял рядом со мной, омоновец сказал: "завали е***о или я пущу тебе пулю в лоб," — вот это было страшно. Но у меня было такое чувство единства, что я была уверена: попробуют задержать одного — начнется драка и попытки отбить совершенно незнакомых ребят. Тогда казалось, что победа близко и мы сами ощущали себя непобедимыми».
Политзаключенный — Глеб Фицнер
Студенту 4 курса факультета межкультурных коммуникаций МГЛУ Глебу Фицнеру 20 лет. Его задержали 12 ноября вместе с десятью другими фигурантами дела за организацию и участие в студенческих маршах. «Я всегда говорила и буду говорить, что Глеб — один из лучших людей, которых я знала, – рассказала DOXA бывшая студентка МГЛУ, – он хотел жить в Беларуси и мечтал сделать ее процветающей, сильной и свободной страной. Глеб не преступник и никогда им не был. Если и винить кого-то в забастовках и протестах — так только власть, которая довела свой народ до такого. Протесты и забастовки происходили из-за всеобщего гнева и возмущения. А это никак не организовать». Даже декан переводоведческого факультета МГЛУ Александр Пониматко называл Фицнера «хорошим студентом с организаторскими способностями».
Бывшая студентка называет «Дело студентов» показательным процессом над двадцатилетними, который нужен, чтобы запугать оставшихся людей — ведь отчислениями и арестами сделать этого не удалось. «Глеб всегда говорил, что верит в людей, студенчество, в нас всех. Мне тоже хочется верить, что он не утратил этой веры после семи месяцев в СИЗО. Но у самой возникает чувство, будто мы предали его и всех остальных».
Что говорили свидетели на суде?
Свидетелями от МГЛУ на суде выступили преподаватели, деканы факультетов, бывшая ректорка вуза и охранник. Никто из них не подтвердил информацию о срыве занятий, а о Глебе Фицнере они отзывались только положительно, сказав, что он не мог координировать акции. Бывшая ректорка вуза Наталья Баранова заявила, что в акциях виноваты не студенты; декан факультета романских языков МГЛУ Валентин Павловский рассказал, что его студентов не было на акции: «Мы выходили и объясняли, что нельзя. Милиция пришла 4 сентября. Ребята должны были разойтись как обычно. Когда я спустился к студентам, увидел, как их задерживают. Я пытался вступиться за своих пятикурсников. Я был взбудоражен появлением милиции и задержаниями».«Мы считали, что там наши студенты, что мы должны за них бороться, а не против. Мы должны были поговорить с ними. То, что происходило 1 сентября, не было акцией только наших студентов, это было что-то больше общегородское», – считает бывшая ректорка МГЛУ Наталья Баранова.
Последнее слово:
Глеб Фицнер отказался от последнего слова, признав вину. Он получил 2 года колонии — именно к такому сроку его попросила приговорить сторона обвинения.
Глеб Фицнер отказался от последнего слова, признав вину. Он получил 2 года колонии — именно к такому сроку его попросила приговорить сторона обвинения.
Белорусский государственный медицинский университет (БГМУ)
Студентов-политзаключенных: 2
Студентов отчислено: 26
Преподавателей уволено: 5
Как проходили акции?
По словам отчисленного студента БГМУ, находящегося в вынужденной эмиграции, его вуз никогда не был политически активным: ни телеграм-каналы, ни сами студенты активно не призывали к забастовкам, чтобы не пропускать пары по лечебным специальностям: «Акции проходили во внеучебное время, а в учебное время мы собрались только один раз — 26 октября, когда к забастовке призвала Светлана Тихановская». В то время телеграм-каналы университета «были не столько кураторами и организаторами, сколько платформами для выражения общественного мнения».
26 октября, в день общенациональной забастовки прошла самая большая акция, после которой нескольких студентов, в том числе и его, отчислили: «Несколько дней студенты выходили на акции против отчислений, но приезжал ОМОН и всех разгонял. После этого в университете акций почти не было. Но акции прекратили не из-за ОМОНа, просто после 26 октября осталось впечатление, что все разгромлено. Стало слишком опасно что-то проводить в университете».
Политзаключенная — Алана Гебремариам
Выпускнице БГМУ по специальности «Стоматология» Алане Гебремариам 24 года. В 2020 году она была представительницей Светланы Тихановской по делам молодежи и студентов. Также Алана, будучи координаторкой проектов ЗБС и активисткой Молодежного блока, входила в основной состав Координационного совета беларусской оппозиции.
По словам бывшего студента БГМУ, Алана не имела отношения к организации акций в университете и ведению телеграм-канала вуза, однако это не помешало суду лишить студентку свободы.
Что говорили свидетели на суде?
В своих показаниях сотрудники БГМУ были резко негативно настроены против студентов, участвовавших в акциях. По их мнению, акции не только мешали учебному процессу, но и существенно сказались на имидже вуза, особенно в глазах иностранных студентов. «Имиджевый фактор страдает. Я бы задумался, если бы мой ребёнок туда поступил, безопасно ли ему там будет» — высказался Виктор Баран, проректор БГМУ по административно-хозяйственной работе.
Студентов-политзаключенных: 2
Студентов отчислено: 26
Преподавателей уволено: 5
Как проходили акции?
По словам отчисленного студента БГМУ, находящегося в вынужденной эмиграции, его вуз никогда не был политически активным: ни телеграм-каналы, ни сами студенты активно не призывали к забастовкам, чтобы не пропускать пары по лечебным специальностям: «Акции проходили во внеучебное время, а в учебное время мы собрались только один раз — 26 октября, когда к забастовке призвала Светлана Тихановская». В то время телеграм-каналы университета «были не столько кураторами и организаторами, сколько платформами для выражения общественного мнения».
26 октября, в день общенациональной забастовки прошла самая большая акция, после которой нескольких студентов, в том числе и его, отчислили: «Несколько дней студенты выходили на акции против отчислений, но приезжал ОМОН и всех разгонял. После этого в университете акций почти не было. Но акции прекратили не из-за ОМОНа, просто после 26 октября осталось впечатление, что все разгромлено. Стало слишком опасно что-то проводить в университете».
Политзаключенная — Алана Гебремариам
Выпускнице БГМУ по специальности «Стоматология» Алане Гебремариам 24 года. В 2020 году она была представительницей Светланы Тихановской по делам молодежи и студентов. Также Алана, будучи координаторкой проектов ЗБС и активисткой Молодежного блока, входила в основной состав Координационного совета беларусской оппозиции.
По словам бывшего студента БГМУ, Алана не имела отношения к организации акций в университете и ведению телеграм-канала вуза, однако это не помешало суду лишить студентку свободы.
Что говорили свидетели на суде?
В своих показаниях сотрудники БГМУ были резко негативно настроены против студентов, участвовавших в акциях. По их мнению, акции не только мешали учебному процессу, но и существенно сказались на имидже вуза, особенно в глазах иностранных студентов. «Имиджевый фактор страдает. Я бы задумался, если бы мой ребёнок туда поступил, безопасно ли ему там будет» — высказался Виктор Баран, проректор БГМУ по административно-хозяйственной работе.
Последнее слово:
«Закон должен действовать для всех, а если он работает на кого-то одного, то это уже произвол. Считаю озвученные в прениях доказательства недостаточными, необъективными, а запрошенный срок несоразмерным вменяемому преступлению и личности обвиняемых».
«Закон должен действовать для всех, а если он работает на кого-то одного, то это уже произвол. Считаю озвученные в прениях доказательства недостаточными, необъективными, а запрошенный срок несоразмерным вменяемому преступлению и личности обвиняемых».
Белорусский государственный педагогический университет (БГПУ)
Студентов-политзаключенных: 2
Студентов отчислено: нет данных
Преподавателей уволено: 1 *по публикациям в СМИ
Как проходили акции?
Студент БГПУ рассказал DOXA, что большинство учащихся его вуза — жители маленьких городов, поэтому в университете никогда не было протестной активности. Положение изменилось после увольнения преподавателя Николая Стрехи из-за его участия в протестах. Против этого решения администрации на акцию рядом с университетом вышло более 50 студентов. Руководство вуза посещало все демонстрации, о которых было объявлено в телеграм-каналах, а деканаты регулярно проводили профилактические беседы со студентами и давали им выговоры.
«По слухам, почти вся администрация считает их виновными, там очень недовольны тем, что кто-то их защищает. Студенты солидарны с фигурантами дела, это слышно в стенах университета, в беседах групп и в личных беседах. Все понимают, что дело сфабриковано, и что это кошмар — в 20 лет сидеть в тюрьме, когда ты просто хотел лучшего будущего своей стране», — рассказал DOXA студент БГПУ.
Политзаключенные — Кася Будько и Яна Оробейко
12 ноября в квартире, где студентка БГПУ Кася Будько живет с бабушкой, прошел обыск, после которого девушку забрали в СИЗО КГБ. Другую студентку Яну Оробейко увезли в СИЗО из комнаты университетского общежития, где также провели обыск и изъяли телефоны.
В университете студентки учились на третьем курсе факультета эстетического образования. Их однокурсник считает, что дело для студенток может закончиться тремя годами химии, но если не будет достаточной поддержки и огласки, может быть худший исход. «Если мы действительно хотим хорошего будущего для Беларуси, не нужно разъединяться, нужно быть вместе», — говорит он.
Что говорили свидетели на суде?
В суде допросили нескольких свидетелей из БГПУ, многие из них говорили о негативном влиянии протестных акций на имидж вуза. По их мнению, репутацию университета портили фотографии, опубликованные в СМИ, и уголовные дела на студентов. «[Студентки] Непосредственно могли нанести ущерб, у нас же иностранцы учатся. Звонили и родители первокурсников, они же вообще несовершеннолетние» — сетовала Светлана Коптева, первый проректор и доцент БГПУ.
Студентов-политзаключенных: 2
Студентов отчислено: нет данных
Преподавателей уволено: 1 *по публикациям в СМИ
Как проходили акции?
Студент БГПУ рассказал DOXA, что большинство учащихся его вуза — жители маленьких городов, поэтому в университете никогда не было протестной активности. Положение изменилось после увольнения преподавателя Николая Стрехи из-за его участия в протестах. Против этого решения администрации на акцию рядом с университетом вышло более 50 студентов. Руководство вуза посещало все демонстрации, о которых было объявлено в телеграм-каналах, а деканаты регулярно проводили профилактические беседы со студентами и давали им выговоры.
«По слухам, почти вся администрация считает их виновными, там очень недовольны тем, что кто-то их защищает. Студенты солидарны с фигурантами дела, это слышно в стенах университета, в беседах групп и в личных беседах. Все понимают, что дело сфабриковано, и что это кошмар — в 20 лет сидеть в тюрьме, когда ты просто хотел лучшего будущего своей стране», — рассказал DOXA студент БГПУ.
Политзаключенные — Кася Будько и Яна Оробейко
12 ноября в квартире, где студентка БГПУ Кася Будько живет с бабушкой, прошел обыск, после которого девушку забрали в СИЗО КГБ. Другую студентку Яну Оробейко увезли в СИЗО из комнаты университетского общежития, где также провели обыск и изъяли телефоны.
В университете студентки учились на третьем курсе факультета эстетического образования. Их однокурсник считает, что дело для студенток может закончиться тремя годами химии, но если не будет достаточной поддержки и огласки, может быть худший исход. «Если мы действительно хотим хорошего будущего для Беларуси, не нужно разъединяться, нужно быть вместе», — говорит он.
Что говорили свидетели на суде?
В суде допросили нескольких свидетелей из БГПУ, многие из них говорили о негативном влиянии протестных акций на имидж вуза. По их мнению, репутацию университета портили фотографии, опубликованные в СМИ, и уголовные дела на студентов. «[Студентки] Непосредственно могли нанести ущерб, у нас же иностранцы учатся. Звонили и родители первокурсников, они же вообще несовершеннолетние» — сетовала Светлана Коптева, первый проректор и доцент БГПУ.
Последнее слово
Кася Будько: «Я хочу поблагодарить каждого из сейчас присутствующих в зале за все те положительные качества, что есть в каждом из нас. За все добрые дела, когда-либо совершенные нами. Все это обязательно выльется во что-то большое и очень хорошее. Главное — делать свой выбор <…> Спасибо».
Яна Оробейко: «За 8 месяцев я встретила много разных людей с разными пунктами, идеалами, с разными смыслами. И эти 8 месяцев режимных мероприятий не смогли переубедить меня в том, что страх рушит доверие и все то, без чего не может существовать и функционировать здоровое общество. Поэтому и по сотне других причин моим последним словом будет свобода».
Кася Будько: «Я хочу поблагодарить каждого из сейчас присутствующих в зале за все те положительные качества, что есть в каждом из нас. За все добрые дела, когда-либо совершенные нами. Все это обязательно выльется во что-то большое и очень хорошее. Главное — делать свой выбор <…> Спасибо».
Яна Оробейко: «За 8 месяцев я встретила много разных людей с разными пунктами, идеалами, с разными смыслами. И эти 8 месяцев режимных мероприятий не смогли переубедить меня в том, что страх рушит доверие и все то, без чего не может существовать и функционировать здоровое общество. Поэтому и по сотне других причин моим последним словом будет свобода».
Белорусский национальный технический университет (БНТУ)
Студентов-политзаключенных: 3
Студентов отчислено: 75
Преподавателей уволено: 6
Как проходили акции?
В университете стал популярным «партизанский протест»: студенты клеили стикеры на стены, печатали листовки, одевались в белые и красные цвета. «Когда на Окрестина сидели студенты моего ВУЗа, мы организовали очередную партизанскую акцию в их поддержку — написали много пожеланий на почтовых открытках» — рассказывает студентка — такого единения факультетов я не видела за все 4 года обучения».
Сначала администрация университета заявила, что не собирается отчислять студентов по политическим мотивам, но все изменилось после заявлений Александра Лукашенко; БНТУ стал одним из лидеров по числу отчислений. Самой массовой акцией в стенах БНТУ стал сбор около сотни учащихся возле ректората во время массового отчисления студентов: «Хоть это и грустное событие, но атмосфера была вовсе не печальная. Я видела, как многие, выходя из ректората с документами об отчислении, радуются, смеются».
Политзаключенные — Виктория Гранковская и Анастасия Булыбенко
До отчисления из БНТУ 20-летняя Анастасия Булыбенко была старостой группы. Впервые ее задержали на «женском марше», но она все равно продолжила защищать права студентов и вышла на митинг 17 октября, после которого ее арестовали на 10 суток.
По студенческому делу проходит еще одна студентка БНТУ, Виктория Гранковская. До волны октябрьских отчислений она училась на архитектурном факультете и во время первой волны коронавируса добивалась введения дистанционного обучения в вузе. В первый же день ее задержали. «Вика собирала подписи под петицией против насилия со стороны силовиков и за отставку Лукашенко. Позже мы узнали, что администрация вызвала ОМОН на нее. Говорили, что она якобы хотела сорвать линейку для первокурсников, хотя Вика собирала подписи даже не на территории нашего университета», — рассказывает студентка БНТУ.
Что говорили свидетели на суде?
В суде большинство свидетелей не подтвердили срыв занятий во время акций и забастовок. Фигурантов дела при этом все охарактеризовывали только положительно. Однако первый проректор БНТУ Георгий Вершина заявил, что занятия были сорваны, а студенческие акции «сопровождались провокациями». «Гранковская. Хорошая студентка. Это её выбор. Очень неразумную акцию провела 1-го сентября. Мне показалось, что она сделала правильные выводы, но, к сожалению, нет. Очень жаль, конечно», – говорил первый проректор БНТУ Георгий Вершина.
Студентов-политзаключенных: 3
Студентов отчислено: 75
Преподавателей уволено: 6
Как проходили акции?
В университете стал популярным «партизанский протест»: студенты клеили стикеры на стены, печатали листовки, одевались в белые и красные цвета. «Когда на Окрестина сидели студенты моего ВУЗа, мы организовали очередную партизанскую акцию в их поддержку — написали много пожеланий на почтовых открытках» — рассказывает студентка — такого единения факультетов я не видела за все 4 года обучения».
Сначала администрация университета заявила, что не собирается отчислять студентов по политическим мотивам, но все изменилось после заявлений Александра Лукашенко; БНТУ стал одним из лидеров по числу отчислений. Самой массовой акцией в стенах БНТУ стал сбор около сотни учащихся возле ректората во время массового отчисления студентов: «Хоть это и грустное событие, но атмосфера была вовсе не печальная. Я видела, как многие, выходя из ректората с документами об отчислении, радуются, смеются».
Политзаключенные — Виктория Гранковская и Анастасия Булыбенко
До отчисления из БНТУ 20-летняя Анастасия Булыбенко была старостой группы. Впервые ее задержали на «женском марше», но она все равно продолжила защищать права студентов и вышла на митинг 17 октября, после которого ее арестовали на 10 суток.
По студенческому делу проходит еще одна студентка БНТУ, Виктория Гранковская. До волны октябрьских отчислений она училась на архитектурном факультете и во время первой волны коронавируса добивалась введения дистанционного обучения в вузе. В первый же день ее задержали. «Вика собирала подписи под петицией против насилия со стороны силовиков и за отставку Лукашенко. Позже мы узнали, что администрация вызвала ОМОН на нее. Говорили, что она якобы хотела сорвать линейку для первокурсников, хотя Вика собирала подписи даже не на территории нашего университета», — рассказывает студентка БНТУ.
Что говорили свидетели на суде?
В суде большинство свидетелей не подтвердили срыв занятий во время акций и забастовок. Фигурантов дела при этом все охарактеризовывали только положительно. Однако первый проректор БНТУ Георгий Вершина заявил, что занятия были сорваны, а студенческие акции «сопровождались провокациями». «Гранковская. Хорошая студентка. Это её выбор. Очень неразумную акцию провела 1-го сентября. Мне показалось, что она сделала правильные выводы, но, к сожалению, нет. Очень жаль, конечно», – говорил первый проректор БНТУ Георгий Вершина.
Последнее слово:
Виктория Гранковская: «Я не признала вину <…>, я не собираюсь признаваться в том, чего я не делала. Обращаюсь к Высокому суду: прошу вынести справедливое решение в отношении всех нас».
Анастасия Булыбенко: «Я не преступница. Мне 19 лет, я далека от политики, но есть вещи, для понимания которых возраст не имеет значения. Я вышла не против власти, я вышла против насилия, унижения, беззакония и лжи, потому что меня невозможно заставить смотреть и не видеть».
Виктория Гранковская: «Я не признала вину <…>, я не собираюсь признаваться в том, чего я не делала. Обращаюсь к Высокому суду: прошу вынести справедливое решение в отношении всех нас».
Анастасия Булыбенко: «Я не преступница. Мне 19 лет, я далека от политики, но есть вещи, для понимания которых возраст не имеет значения. Я вышла не против власти, я вышла против насилия, унижения, беззакония и лжи, потому что меня невозможно заставить смотреть и не видеть».
Белорусский государственный университет информатики и радиоэлектроники (БГУИР)
Студентов-политзаключенных: 2
Студентов отчислено: 19
Преподавателей уволено: 5
Как проходили акции?
Первые акции рядом с университетом начались еще в августе: студенты выходили на улицу, которая прилегает к зданию вуза, и махали проезжающим мимо машинам. 1 сентября учащиеся БГУИР приняли участие в «марше студентов» и затем решили проводить акции в университете, где к ним присоединялись в разное время от 20 до 300 человек. «Сначала были "спевные сходы", мы становились вокруг винтовой лестницы, пели, скандировали, играли на гитаре. Потом мы организовали сидячий формат на ступеньках другого корпуса», — рассказывает бывший студент БГУИР. После этого в здании повесили камеры, данные с которых напрямую отправляют в МВД и к которым, по словам бывшего студента, нет доступа даже у администрации вуза.
Представители университета старались противодействовать протестам с самого начала: «Первым включился в эту работу проректор по воспитательной работе, бывший КГБшник, который старается быть добрым и говорит студентам "мы в одной лодке". Были случаи, когда проректор по воспитательной работе вызывал к себе студентов и просил доносить на других, ставя перед выбором: либо он будет писать все фамилии, либо получит выговор. Также он приезжал к студентам в РОВД и просил, чтобы они выдали имена других участников в обмен на помощь с освобождением».
После 26 октября акции в университете пошли на спад: «Мы ждали, когда к забастовке подключатся рабочие заводов, учителя, медики. Однако той массовости, на которую был расчет, не было и нам пришлось сворачиваться». Несмотря на это, студенческая солидарность в вузе не пропала, а только усилилась: «Студентам небезразлична судьба своих коллег, друзей, с которыми они сидели за одной партой и на которых сейчас им приходится смотреть сквозь прутья решетки в зале суда», — рассказывает бывший студент.
Политзаключенная — Ольга Филатченкова
Ольга Филатченкова работала ассистенткой кафедры «Программное обеспечение информационных технологий» и преподавала в БГУИР. Она снялась в видеообращении преподавателей вуза против насилия силовиков, принимала участие в забастовке.
Ольга мама двоих детей: 7-летней девочки и 18-летнего мальчика, который учится в том же университете, где работает она сама. По версии прокурора, Ольга Филатченкова «используя авторитет преподавателя, размещала призывы к участию в беспорядках», а также «во время проведения мероприятий выполняла функции координирования».
Что говорят свидетели на суде?
По версии свидетелей, вход в учебный корпус и лестница во время акций были перекрыты из-за большого количества участников. Некоторые сотрудники университета путались в показаниях. Например, представитель департамента охраны МВД в БГУИР Артем Порутенко заявил, что на акциях каждый раз было от 30 до 50 человек, которые «полностью перекрывали проход». Затем сторона защиты уточнила, что ширина ступенек 50 метров и спросила: «Как от 30 до 50 [участников] могли перекрыть весь проход?» На это Порутенко ответил: «Значит было больше». «Собирались пели песни. Был день беларусского языка. Мы предложили им спеть песни на беларусском. Они собрались и спели. Вообще-то студенты управляемые, если разговаривать по-человечески» — рассказывал декан факультета информационных технологий и управления БГУИР Леонид Шилин.
Студентов-политзаключенных: 2
Студентов отчислено: 19
Преподавателей уволено: 5
Как проходили акции?
Первые акции рядом с университетом начались еще в августе: студенты выходили на улицу, которая прилегает к зданию вуза, и махали проезжающим мимо машинам. 1 сентября учащиеся БГУИР приняли участие в «марше студентов» и затем решили проводить акции в университете, где к ним присоединялись в разное время от 20 до 300 человек. «Сначала были "спевные сходы", мы становились вокруг винтовой лестницы, пели, скандировали, играли на гитаре. Потом мы организовали сидячий формат на ступеньках другого корпуса», — рассказывает бывший студент БГУИР. После этого в здании повесили камеры, данные с которых напрямую отправляют в МВД и к которым, по словам бывшего студента, нет доступа даже у администрации вуза.
Представители университета старались противодействовать протестам с самого начала: «Первым включился в эту работу проректор по воспитательной работе, бывший КГБшник, который старается быть добрым и говорит студентам "мы в одной лодке". Были случаи, когда проректор по воспитательной работе вызывал к себе студентов и просил доносить на других, ставя перед выбором: либо он будет писать все фамилии, либо получит выговор. Также он приезжал к студентам в РОВД и просил, чтобы они выдали имена других участников в обмен на помощь с освобождением».
После 26 октября акции в университете пошли на спад: «Мы ждали, когда к забастовке подключатся рабочие заводов, учителя, медики. Однако той массовости, на которую был расчет, не было и нам пришлось сворачиваться». Несмотря на это, студенческая солидарность в вузе не пропала, а только усилилась: «Студентам небезразлична судьба своих коллег, друзей, с которыми они сидели за одной партой и на которых сейчас им приходится смотреть сквозь прутья решетки в зале суда», — рассказывает бывший студент.
Политзаключенная — Ольга Филатченкова
Ольга Филатченкова работала ассистенткой кафедры «Программное обеспечение информационных технологий» и преподавала в БГУИР. Она снялась в видеообращении преподавателей вуза против насилия силовиков, принимала участие в забастовке.
Ольга мама двоих детей: 7-летней девочки и 18-летнего мальчика, который учится в том же университете, где работает она сама. По версии прокурора, Ольга Филатченкова «используя авторитет преподавателя, размещала призывы к участию в беспорядках», а также «во время проведения мероприятий выполняла функции координирования».
Что говорят свидетели на суде?
По версии свидетелей, вход в учебный корпус и лестница во время акций были перекрыты из-за большого количества участников. Некоторые сотрудники университета путались в показаниях. Например, представитель департамента охраны МВД в БГУИР Артем Порутенко заявил, что на акциях каждый раз было от 30 до 50 человек, которые «полностью перекрывали проход». Затем сторона защиты уточнила, что ширина ступенек 50 метров и спросила: «Как от 30 до 50 [участников] могли перекрыть весь проход?» На это Порутенко ответил: «Значит было больше». «Собирались пели песни. Был день беларусского языка. Мы предложили им спеть песни на беларусском. Они собрались и спели. Вообще-то студенты управляемые, если разговаривать по-человечески» — рассказывал декан факультета информационных технологий и управления БГУИР Леонид Шилин.
Последнее слово:
«Нынешние студенты — будущее нашей страны. Я вижу в них огромный потенциал: умных, смелых, честных, неравнодушных молодых людей, заинтересованных сделать жизнь в Беларуси счастливой и свободной. Нынешняя ситуация вынуждает самых ярких людей принимать решение покинуть Беларусь на время или навсегда. Существование здесь становится для них опасным только потому, что они не боятся высказывать свои мысли».
«Нынешние студенты — будущее нашей страны. Я вижу в них огромный потенциал: умных, смелых, честных, неравнодушных молодых людей, заинтересованных сделать жизнь в Беларуси счастливой и свободной. Нынешняя ситуация вынуждает самых ярких людей принимать решение покинуть Беларусь на время или навсегда. Существование здесь становится для них опасным только потому, что они не боятся высказывать свои мысли».
Белорусский государственный университет (БГУ)
Студентов-политзаключенных: 6
Студентов отчислено: 12
Преподавателей уволено: 17
Как проходили акции?
По словам студентки БГУ, участникам акций регулярно выносили выговоры, вызывали на беседы в деканат. При этом, в здании университета не было силовиков до 26 октября: «Тогда было абсолютное месиво в дворике между юрфаком, журфаком и главным корпусом. Это было безумно страшно, эти кадры до сих пор вызывают у меня чувство тревоги. Кажется, что это не про нас, хотя там было очень много людей, моих друзей».
Постепенно на акции в БГУ начало приходить все меньше людей, главной причиной этого студентка вуза называет «черный четверг», в который были задержаны обвиняемые по «делу студентов». «Все поняли, что это конец, что дальше будет только хуже, административная статья — меньшее из зол. Все закончилось из-за страха, другого объяснения я не могу найти, ведь никто не хочет сесть по уголовному делу, как сидят сейчас ребята». Однако протест перешел в другую форму. Студенты начали «партизанить»: развешивать плакаты, наклейки, распространять информацию.
Политзаключенные — Илья Трахтенберг, Ксения Сыромолот, Егор Канецкий, Татьяна Екельчик
В БГУ четверо проходят обвиняемыми по «делу студентов»: член ЗБС, пятикурсник биофака Егор Канецкий, второкурсник мехмата Илья Трахтенберг, волонтерка правозащитного центра «Весна», пресс-секретарь ЗБС и четверокурсница философского факультета Ксения Сыромолот и студентка мехмата БГУ Татьяна Екельчик. Всех их обвиняют в участии в протестных акциях, которые «препятствовали образовательному процессу и нормальной работе вузов».
Одна из учащихся университета считает, что дело вряд ли закончится положительно: «ребята получат максимальный срок, — на это указывает отсутствие каких-либо фактов и прямых доказательств в деле, а значит, все предопределено заранее».
Что говорят свидетели на суде?
Во время дачи показаний свидетелями от БГУ, сторона защиты заявила, что свидетели обвинения разговаривали друг с другом, так как их показания на суде совпали. Также в показаниях нескольких из них были точные формулировки из закона. Например, в показаниях начальницы управления воспитательной работы с молодежью Екатерины Зуевой была фраза из положения УК «совершали действия, грубо нарушающие общественный порядок». Однако, по воспоминания большинства сотрудников вуза, учебные занятия при этом не были сорваны. «Выражать мнение студенты могут на занятиях в малых группах. На экономике, политологии» — говорил бывший замдекана по воспитательной работе журфака БГУ Федор Дробеня.
Студентов-политзаключенных: 6
Студентов отчислено: 12
Преподавателей уволено: 17
Как проходили акции?
По словам студентки БГУ, участникам акций регулярно выносили выговоры, вызывали на беседы в деканат. При этом, в здании университета не было силовиков до 26 октября: «Тогда было абсолютное месиво в дворике между юрфаком, журфаком и главным корпусом. Это было безумно страшно, эти кадры до сих пор вызывают у меня чувство тревоги. Кажется, что это не про нас, хотя там было очень много людей, моих друзей».
Постепенно на акции в БГУ начало приходить все меньше людей, главной причиной этого студентка вуза называет «черный четверг», в который были задержаны обвиняемые по «делу студентов». «Все поняли, что это конец, что дальше будет только хуже, административная статья — меньшее из зол. Все закончилось из-за страха, другого объяснения я не могу найти, ведь никто не хочет сесть по уголовному делу, как сидят сейчас ребята». Однако протест перешел в другую форму. Студенты начали «партизанить»: развешивать плакаты, наклейки, распространять информацию.
Политзаключенные — Илья Трахтенберг, Ксения Сыромолот, Егор Канецкий, Татьяна Екельчик
В БГУ четверо проходят обвиняемыми по «делу студентов»: член ЗБС, пятикурсник биофака Егор Канецкий, второкурсник мехмата Илья Трахтенберг, волонтерка правозащитного центра «Весна», пресс-секретарь ЗБС и четверокурсница философского факультета Ксения Сыромолот и студентка мехмата БГУ Татьяна Екельчик. Всех их обвиняют в участии в протестных акциях, которые «препятствовали образовательному процессу и нормальной работе вузов».
Одна из учащихся университета считает, что дело вряд ли закончится положительно: «ребята получат максимальный срок, — на это указывает отсутствие каких-либо фактов и прямых доказательств в деле, а значит, все предопределено заранее».
Что говорят свидетели на суде?
Во время дачи показаний свидетелями от БГУ, сторона защиты заявила, что свидетели обвинения разговаривали друг с другом, так как их показания на суде совпали. Также в показаниях нескольких из них были точные формулировки из закона. Например, в показаниях начальницы управления воспитательной работы с молодежью Екатерины Зуевой была фраза из положения УК «совершали действия, грубо нарушающие общественный порядок». Однако, по воспоминания большинства сотрудников вуза, учебные занятия при этом не были сорваны. «Выражать мнение студенты могут на занятиях в малых группах. На экономике, политологии» — говорил бывший замдекана по воспитательной работе журфака БГУ Федор Дробеня.
Последнее слово:
Илья Трахтенберг: «Вне зависимости от того, что меня ждет, я останусь свободным человеком, потому что я могу самостоятельно мыслить и принимать решения. Остальным фигурантам желаю наилучшего выхода из ситуации, заложниками которой вы стали».
Ксения Сыромолот: «Если когда-нибудь в больнице не найдется врачей, способных оказать должную помощь, если окажется, что в школах остались только те учителя, которые бездумно пересказывают учебник, если все талантливые работники сферы IT будут выбирать зарубежные компании, а не беларусские, если не останется способных аналитиков, архитекторов, ученых, никто не должен спрашивать, почему так произошло. Ответ перед вами. Он во всем, что связано с этим делом».
Егор Канецкий отказался от последнего слова. Он, как и остальные обвиняемые, получил 2,5 года колонии общего режима.
Татьяна Екельчик: «На скамье подсудимых сейчас сидят очень талантливые, умные молодые люди. Они могут стать высококлассными специалистами, за нами будущее нашей страны. Поэтому я прошу суд не лишать нас свободы, дать возможность продолжить получение высшего образования».
Илья Трахтенберг: «Вне зависимости от того, что меня ждет, я останусь свободным человеком, потому что я могу самостоятельно мыслить и принимать решения. Остальным фигурантам желаю наилучшего выхода из ситуации, заложниками которой вы стали».
Ксения Сыромолот: «Если когда-нибудь в больнице не найдется врачей, способных оказать должную помощь, если окажется, что в школах остались только те учителя, которые бездумно пересказывают учебник, если все талантливые работники сферы IT будут выбирать зарубежные компании, а не беларусские, если не останется способных аналитиков, архитекторов, ученых, никто не должен спрашивать, почему так произошло. Ответ перед вами. Он во всем, что связано с этим делом».
Егор Канецкий отказался от последнего слова. Он, как и остальные обвиняемые, получил 2,5 года колонии общего режима.
Татьяна Екельчик: «На скамье подсудимых сейчас сидят очень талантливые, умные молодые люди. Они могут стать высококлассными специалистами, за нами будущее нашей страны. Поэтому я прошу суд не лишать нас свободы, дать возможность продолжить получение высшего образования».
Белорусская государственная академия искусств (БГАИ)
Студентов-политзаключенных: 2
Студентов отчислено: 19
Преподавателей уволено: 5
Как проходили акции?
Занятия студентов БГАИ начинаются в разное время, поэтому акции в университете начались в сентябре, однако большинство присоединилось к ним только месяц спустя. Девушка вспоминает, что большинство преподавателей были на стороне студентов: «Бывало, стоишь на улице или в помещении, а мимо пробегают твои преподаватели и кричат лозунги в поддержку или показывают характерные протестные знаки руками или просто окидывают добрым взглядом».
Поначалу ректор университета пытался выстроить диалог со студентами, однако после забастовки 26 октября начались массовые отчисления. Тогда же в главном учебном корпусе появился штатный сотрудник милиции, который дежурит там до сих пор: «Так как вуз у нас творческий, студенты решили не просто стоять 30 минут на лестнице, а рисовать нашего милиционера. Он смущался и уходил, однако порисовать все равно удалось».
Политзаключенная — Мария Каленик
В БГАИ 22-летняя студентка Мария Каленик училась дизайну. По словам ее сестры, все свое время Мария посвящала учебе. В письмах родственникам она пишет, что ни о чем не жалеет и по-прежнему верна свои ценностям. Как и остальные обвиняемые по «делу студентов» была задержана 12 ноября за «организацию либо активное участие в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок», однако в чем конкретно ее обвиняют — до сих пор не ясно.
Студентка БГАИ рассказывает, что в университете о Маше никто не забыл: «Иногда на парах с преподавателями заходит разговор о ней. Все возмущаются происходящей с ней несправедливостью».
Что говорили свидетели на суде?
От БГАИ на суде выступили трое представителей вуза, в том числе ректор Михаил Борозна. По его словам, занятия проходили в обычном режиме, а жалобы о затруднении прохода по учебному корпусу к нему не поступали. Первая проректорка БГАИ Светлана Винокурова заявила, что во время профилактических бесед обвиняемая Мария Каленик звонила и советовалась с адвокатом, поэтому ей показалось, что «кто-то другой давал ей советы» и «она получала установки». «Хочу рассказать свое наблюдение. Молодые люди в массе своей подались порывам старших. Поэтому прошу дать им шанс», — считала деканка художественного факультета БГАИ Анна Кононова.
Студентов-политзаключенных: 2
Студентов отчислено: 19
Преподавателей уволено: 5
Как проходили акции?
Занятия студентов БГАИ начинаются в разное время, поэтому акции в университете начались в сентябре, однако большинство присоединилось к ним только месяц спустя. Девушка вспоминает, что большинство преподавателей были на стороне студентов: «Бывало, стоишь на улице или в помещении, а мимо пробегают твои преподаватели и кричат лозунги в поддержку или показывают характерные протестные знаки руками или просто окидывают добрым взглядом».
Поначалу ректор университета пытался выстроить диалог со студентами, однако после забастовки 26 октября начались массовые отчисления. Тогда же в главном учебном корпусе появился штатный сотрудник милиции, который дежурит там до сих пор: «Так как вуз у нас творческий, студенты решили не просто стоять 30 минут на лестнице, а рисовать нашего милиционера. Он смущался и уходил, однако порисовать все равно удалось».
Политзаключенная — Мария Каленик
В БГАИ 22-летняя студентка Мария Каленик училась дизайну. По словам ее сестры, все свое время Мария посвящала учебе. В письмах родственникам она пишет, что ни о чем не жалеет и по-прежнему верна свои ценностям. Как и остальные обвиняемые по «делу студентов» была задержана 12 ноября за «организацию либо активное участие в групповых действиях, грубо нарушающих общественный порядок», однако в чем конкретно ее обвиняют — до сих пор не ясно.
Студентка БГАИ рассказывает, что в университете о Маше никто не забыл: «Иногда на парах с преподавателями заходит разговор о ней. Все возмущаются происходящей с ней несправедливостью».
Что говорили свидетели на суде?
От БГАИ на суде выступили трое представителей вуза, в том числе ректор Михаил Борозна. По его словам, занятия проходили в обычном режиме, а жалобы о затруднении прохода по учебному корпусу к нему не поступали. Первая проректорка БГАИ Светлана Винокурова заявила, что во время профилактических бесед обвиняемая Мария Каленик звонила и советовалась с адвокатом, поэтому ей показалось, что «кто-то другой давал ей советы» и «она получала установки». «Хочу рассказать свое наблюдение. Молодые люди в массе своей подались порывам старших. Поэтому прошу дать им шанс», — считала деканка художественного факультета БГАИ Анна Кононова.
Последнее слово:
Мария Каленик: «Мои родители воспитывали меня человеком, стремящимся к честности и справедливости. Мы решили бороться за свое будущее и будущее других».
Мария Каленик: «Мои родители воспитывали меня человеком, стремящимся к честности и справедливости. Мы решили бороться за свое будущее и будущее других».
«Ассоциация беларусских студентов» призвала материально поддержать осужденных по уголовному делу. Это можно сделать, пожертвовав средства на стипендию имени Аркадия Смолича, которая в этом году будет вручена студенческим активистам и активисткам, а также политзаключенным. Чтобы узнать об этом подробнее — переходите по ссылке.