— На самой конференции мы посвятили большую часть дискуссионного блока именно механике выборов Учёного совета, и, как мне кажется, пришли с делегатами к консенсусу.

Сейчас выборы в избираемую часть Учёного совета состоят из нескольких этапов, а голосование, о котором вы говорите, — это как раз завершающий шаг. Сначала подразделения и факультеты Вышки внутри себя выбирают и представляют нам списки кандидатов в Учёный совет. Далее мы с коллегами из Учёного совета обсуждаем все кандидатуры, формируем итоговый список и выносим его на утверждение Конференции студентов и сотрудников. Сами участники Конференции определяют, сколько мест будет в избираемой части Учёного совета. Большинство (268 из 334 делегатов) проголосовали как раз за вариант с 108 членами Учёного совета. На последнем этапе список уже ставится на голосование Конференции, где делегаты конференции могут вычеркнуть из бюллетеня тех коллег, кого не хотели бы видеть в составе Учёного совета. Всё это регламентировано действующим Уставом и при проведении этих выборов мы выполняли зафиксированные там процедуры.

Как я говорил и на самой Конференции, мы сейчас вместе с делегатами критически посмотрели на саму механику выборов и готовы её менять, например, добавив альтернативное голосование и на этапе Конференции. Мне кажется, это был бы правильный шаг. Я уже дал поручение нашему правовому блоку подготовить поправки, и мы ждём предложений от студентов и сотрудников.

— Когда я говорю, что мы — демократы, я подразумеваю, что каждый имеет право высказать своё мнение и не бояться выражать своё несогласие с тем, что ему не нравится. В частности, в Вышке это реализуется посредством представительства различными органами студенческого самоуправления. У нас есть несколько институционализированных форматов представления мнения студентов: это и студенческие совет университета, и студенческие советы факультетов, и Уполномоченный по правам студентов. Они избираются самими студентами Вышки. Все они имеют право, и это их призвание и содержательная роль в жизни университета, выступать с инициативами, которые затрагивают права и интересы студентов и участвовать в разработке и совершенствовании локальных нормативных актов ВШЭ, что напрямую влияет на процесс управления университетом. Сейчас у всех факультетов есть свои локальные студсоветы, а на многих и свои локальные омбудсмены, которые защищают права и представляют интересы студентов конкретной образовательной программы.

— Учёный совет избирается на пять лет, а вот жизнь студента в университете, как правило, короче. Ко второму курсу студент только начинает полностью понимать университетские процессы и содержательно вовлекаться в жизнь Вышки, а через два года — уже выпускаться. Мы думали о включении, например, председателя студенческого совета в состав Учёного совета. Но разработанная студентами новая модель работы большого студенческого совета предполагает ежемесячную смену председателя. Таким образом, на каждом заседании Учёного совета его членом становился бы новый студент, что, увы, не способствует принятию взвешенных и обдуманных решений.

Но я хочу подчеркнуть, что участие студентов в управлении университетом не ограничивается только местом в Учёном совете. Символическое включение в состав Учёного совета одного или нескольких студентов — это как раз то, что практикуется во многих вузах, но реально не обеспечивает влияние студентов на управленческие решения университета. Наши студсоветы, уполномоченный по правам студентов — это институты, которые включены в непосредственное управление университетом. Без них в ВШЭ, по большому счёту, невозможно утвердить ни одного документа. Коллеги стараются подключать студентов и на этапе стратегического планирования и тактических действий. Всё это и есть разнообразные форматы участия в управлении университета студентами, а их наполнение смыслами и настоящими представителями студенчества — это то, что мы ждём от вас, студенческого сообщества Вышки.

— Это риторический вопрос. Конечно, это несерьёзно — гораздо правильнее было бы предложить модель рейтингового голосования, при котором число кандидатов было бы больше числа мест, и места заняли бы получившие наибольшее число голосов (или наименьшее число чёрных шаров) кандидаты.

Но вся конференция была выстроена по модели плебисцита: администрация ясно сообщила, что как следует подумала, кого выдвигать в учёный совет, и потому, если вы доверяете администрации, то у вас нет оснований не поддержать безальтернативных кандидатов. Такая интонация — «пожалуйста, не ломайте нам дело, в котором мы всяко разбираемся лучше вас — вы нам что, не доверяете?» — она гораздо хуже, чем само по себе безальтернативное голосование. В конце концов, безальтернативное голосование действительно могло произойти из-за того, что забыли поправить устав — но вот это открытое недоверие сотрудникам со стороны администрации, его невозможно не заметить, и я точно знаю, что многих коллег оно глубоко оскорбило.

— Демократия — это совместное управление собственной судьбой. У университетов сильные традиции самоуправления — недаром многие влиятельные теории демократии брали университет за модель, которая должна быть воплощена в обществе в целом. Академическим людям не получится сказать, что они ещё не дозрели до того, чтобы управлять сами собой — они по роду деятельности достаточно просвещены, чтобы отвечать за собственную судьбу. Поэтому если университет хочет оставаться университетом, то он должен принадлежать людям университета — профессорам, студентам, всем работающим и живущим в университете. Именно у них должен быть суверенитет — право последнего содержательного слова по всем ключевым вопросам, начиная с определения статуса университета, выбора учёного совета и ректора. Практика показывает, что как только у людей появляется возможность всерьёз влиять на судьбу университета или подразделения, они готовы активно включаться в управление и делать это эффективно. Даже в России есть университеты, уважающие университетскую демократию и умеющие извлекать из этого пользу для себя. Когда-то Высшая Школа Экономики тоже это умела. Само собой, что университет, где собраны лучшие во многих областях специалисты в России, должен управляться людьми университета — иначе им очень скоро станет наплевать на его судьбу.

— Студенты — точно такие же люди университета, как и хозяйственные работники, как и профессора, как и администраторы. Если мы хотим, чтобы студенты ценили университет, считали его своим и были готовы инвестировать в него во время и после обучения, то единственный способ — дать им почувствовать ответственность за управление университетом. Студенты входят в органы коллективного управления в большинстве передовых образовательных систем мира — и если мы собираемся учиться у них, как строить университет, то в первую очередь следовало бы научиться именно этому.

— Процедура избрания в Учёный совет университета действительно вызывает немало вопросов. Формально, у студентов есть возможность повлиять на утверждение конкретного кандидата, но из 221 голоса, необходимых для отклонения кандидатуры, у студентов было 35. Однако хочется заметить, что наибольшее число голосов «против» (а именно 26) набрал Л.И. Якобсон, автор фразы «Университет — это дом профессоров и преподавателей», ставшей мемом.

— Я считаю, что увеличение представительства студентов на подобных мероприятиях позволило бы сделать демократическое управление университетом реальным, а не формальным. Вышка движется в этом направлении — по итогам конференции созданы рабочие группы по доработке её результатов, многие из которых вошли студенты.

— Случаи вхождения председателя студенческого совета подразделения имели место (например, на факультете права). Также все Учёные советы открыты для студентов, за исключением кадровых вопросов. Что касается вхождения представителя студентов в Учёный совет Вышки, то позиция ректора по этому вопросу — категоричный отказ. По его словам, студентам там делать нечего. Но стоит заметить, что все ключевые вопросы обсуждаются на ректорате, на котором у студентов есть формальное представительство.

— Да, на 108 мест было 108 кандидатов, и студентам это безусловно не понравилось, появилось ощущение формальности мероприятия. Однако в перерыве мы побеседовали с Ярославом Ивановичем и Валерией Александровной и услышали их точку зрения, а также я в ходе конференции перекинулся парой слов с рядом сидящими делегатами-преподавателями. В итоге оказалось, что не только нам не понравился такой формат, однако в сложившейся ситуации (в частности, учёный совет необходимо было избрать именно 20 марта) никакого выхода из ситуации не было. С другой стороны, учёный совет — столь же выборный (по большей части) орган, который принимает решения по важнейшим вопросам для Университета, поэтому в какой-то степени такая ситуация обоснована. Как бы то ни было, нам было сказано, что в будущем процесс может быть пересмотрен ввиду, опять же, некого недовольства не только студентов.

Также важно отметить, что делегатов выдвигали и студенты, и работники, поэтому с этой точки зрения коллегиальное управление вполне себе состоялось.

— Очень по-умному сформулирован вопрос, но мне кажется, что демократическое управление должно быть просто в том, что у всех участников жизни Университета есть право высказать свое мнение и право на уважение к себе. Собственно, и реализовываться должно просто — студентов не надо ограничивать в правах беспричинно закрытыми заседаниями или игнорированием студентов, в свою очередь студенты должны уважать мнение преподавателей и также пытаться не тупо продавить всю позицию, а понять и другую сторону абстрактного конфликта. Как говорит один хороший кот, ребята, давайте жить дружно :)

— Это связано с сильной позицией преподавателей. Я не буду говорить, что студенты обязаны быть в Учёном совете или что им там не место, однако мне кажется, что главное — это возможность диалога и возможность быть услышанными. Даже будучи членом Ученого совета, тебе надо убедить своих коллег принять твою позицию, и один твой голос достаточно маловесен, а процедура принятия студента в Учёный совет грозит серьёзными дебатами, поскольку позиция преподавателей довольно строгая. Так зачем провоцировать конфликты на пустом месте? Повторюсь, главное — возможность быть услышанными.

— Проблема является общей практически для всех российских вузов. Учёные советы из коллегиального органа, реально избираемого сотрудниками (в первую очередь профессорско-преподавательским составом и научными работниками, как вроде бы следует из самого определения «учёный»), превратились в придаток администрации. И дело не только в особенностях выборов делегатов на конференции, а затем членов УС на конференциях, но и в том, что часто члены учёных советов автоматически становятся делегатами, определяют порядок выборов делегатов, повестку дня и регламент конференции. Кроме того, в учёных советах слишком много членов, входящих туда «по должности» (в том числе не имеющих отношения к научно-преподавательской работе), что создаёт «административный перекос» в их составе.

С учётом всего этого, безальтернативные выборы выглядят второстепенной мелочью.

— Демократическое управление НАД университетом выглядит, честно говоря, оксюмороном. Университет должен быть САМОУПРАВЛЯЕМЫМ сообществом. В современной России вузы — не «республики учёных», а автократии. В лучшем случае — просвещённые (случай Вышки), гораздо чаще — «восточные деспотии».

Но дело не только в общей атмосфере в стране (в последние годы вузы всё активнее встраивают во властную «вертикаль» и проталкивают её и внутри вузов), но и в пассивности и запуганности работников, их неготовности реализовывать своё право на участие в управлении, бороться за него.

Самоуправляемый университет — это университет, самостоятельно принимающий свой устав (сейчас они спускаются сверху учредителями), с выборностью основных должностных лиц, от заведующих кафедрами до ректора. С реальной академической свободой: государство не навязывает университету политико-идеологических ограничений, а тот, в свою очередь, не делает этого в отношении преподавателей и исследователей. С устойчивой занятостью сотрудников как гарантией их независимости.

— Поскольку университет в конечном счёте существует для студентов и без них просто теряет смысл, они, несомненно, должны иметь голос в системе управления. Тут есть, конечно, проблема, что в образовании по самой его природе есть элемент авторитарности (связанный с информационной асимметрией — студент, особенно в начале своего академического пути, не слишком хорошо представляет, что ему на самом деле необходимо освоить и что пригодится в дальнейшей профессиональной жизни), поэтому формы и степень участия студентов в управлении (такой, в частности, «простенький» вопрос — а каким должно быть их количественное представительство в органах управления?) требует серьёзного совместного обсуждения, поиска и изобретения работающих механизмов. И дело тут не только в участии в работе учёных советов, но и в большей самостоятельности студентов, их организаций и органов в решении собственных специфических проблем.

И бонусом — ответ на не заданный вопрос. Содержащийся в российском образовательном законодательстве запрет на политическую деятельность в странах учебных заведений нелеп и лицемерен. Он постоянно нарушается официозом — в виде нарастающей милитаризации, клерикализации, навязывании консервативных и реакционных ценностей. Во всём мире (там, где есть минимальные демократические свободы) в университетах бурлит общественно-политическая жизнь. И студенты, и преподаватели активно обсуждают политические проблемы, участвуют в деятельности различных организаций. И это замечательно. Что недопустимо, так это навязывание взглядов или преследование за инакомыслие на экзаменах. Но это всё же совсем иной вопрос.