Помогите развивать независимый студенческий журнал — оформите пожертвование.


«Просто знайте, что мы не готовы видеть инвалидов в стенах нашего вуза»
С какими трудностями в университете сталкиваются студенты с особенностями здоровья
Авторы: Герман Нечаев,
Люся Пашковская
При участии Аллы Гутниковой
Иллюстрации: Ира Гребенщикова
Публикация: 12/11/2020
По закону, во всех образовательных учреждениях должны быть созданы «специальные условия для обучения лиц с особенностями здоровья». Рассказываем, насколько действительно соблюдается этот принцип в университетах и как особенности здоровья влияют на адаптацию к университетской жизни.
Люди с ограниченными возможностями здоровья, в частности, с нарушением работы опорно-двигательного аппарата, сталкиваются с серьезными сложностями, как только покидают пределы квартиры, — мало где в России есть безбарьерная и полностью доступная среда. Когда студенты добираются до университета, они встречаются с новыми трудностями. Наталья Камолинкова, популярная в инстаграме как «Блогер на колесах», и муниципальный депутат округа Морской Санкт-Петербурга, подчеркивает, что в теме инклюзивного образования есть два важных аспекта: доступность помещения и, собственно, образовательного процесса.
Университет, обучающий работе с людьми с инвалидностью, не адаптирован для студентов на коляске
Для людей, передвигающихся на колясках, доступность помещения — это наличие пандусов, лифтов и достаточно широких дверных проемов — всего, что помогает комфортно передвигаться человеку с инвалидностью. Однако учебные учреждения далеко не всегда готовы создавать инклюзивную среду: возводить пандусы, устанавливать лифты, обеспечивать туалетные комнаты для людей с инвалидностью. Если нет возможности установить подъемник или лифт, учебная часть может организовать пары на первом этаже, что позволит студентам с особенностями здоровья регулярно посещать занятия. Но и это требование часто нарушается. Так, по словам Наташи, ее друг, студент на коляске, учится в НГУ им. П. Ф. Лесгафта [Национальный государственный университет физической культуры, спорта и здоровья им. П. Ф. Лесгафта] на кафедре теории и методики адаптивной физической культуры, но вынужден постоянно прибегать к помощи одногруппников — университет, обучающий работе с людьми с инвалидностью, не адаптирован для студентов на коляске.

Многие виды студенческой активности проходят в неформальной обстановке, но библиотеки, антикафе, места для коворкинга редко оборудованы всем необходимым для комфортного пребывания людей с инвалидностью. Из-за этого человеку с особенностями здоровья сложнее влиться в студенческое коммьюнити. Кроме того, ряд направлений подготовки требует частых выездов на полевые практики: такое есть на естественно-научных факультетах и на некоторых гуманитарных специальностях (например, на археологии). Университеты не всегда готовы предоставить студентам с инвалидностью возможность участвовать в полевых практиках и в целом обеспечить им доступ ко всем этапам учебного процесса. Но физические ограничения — не единственная возможная проблема.

При поступлении Марина [Имя изменено по просьбе респондентки. — DOXA] уведомила вуз о наличии инвалидности, к тому же, на сайте было указано, что университет полностью адаптирован для людей на коляске. Но уже на стадии подписания договора в кабинет приемной комиссии, где находилась абитуриентка и ее мама, вошла одна из преподавательниц со словами: «Просто знайте, что мы не готовы видеть инвалидов в стенах нашего вуза». Она предложила Марине и ее маме подумать, прежде чем заключать договор. Абитуриентка все же решила поступать в этот университет. Несмотря на инцидент, корпус университета оказался доступным для людей с инвалидностью, а остальные преподаватели и одногруппники поддерживают Марину.
«В первом гуманитарном корпусе, где находится филфак, чтобы подняться к лифту, нужно преодолеть около 20 ступенек»
Проблемы при поступлении возникли и у Глеба Кузнецова. Окончив бакалавриат МГЛУ [Московский государственный лингвистический университет], Глеб решил поступать в магистратуру МГУ. Он выбирал между Факультетом иностранных языков и регионоведения (ФИЯР) и Филологическим факультетом, но на последний даже не стал подавать документы — здание оказалось не приспособлено для людей с ограниченными возможностями передвижения: «В первом гуманитарном корпусе, где находится филфак, чтобы подняться к лифту, нужно преодолеть около 20 ступенек. Только ФИЯР обеспечил доступную среду. Это один из немногих факультетов МГУ, которые приспособлены для колясочников».

По словам Глеба и его мамы, Ларисы Кузнецовой, при сдаче вступительного экзамена возникли серьезные проблемы: «Когда поступает инвалид, он прописывает, что ему требуется. Мы указали, что необходимы дополнительные полтора часа на экзамене, доступный туалет, крупный шрифт на экзаменационных материалах, особая бумага — не просто чистый лист, а в клетку, чтобы удобнее было писать [Глеб — инвалид I группы по зрению]. Мы сами принесли ее накануне, но перед экзаменом нам сообщили, что Центральная приемная комиссия запретила использовать такую бумагу». Специально оборудованный туалет также оказался недоступен — он был закрыт на ключ. Обо всех этих нарушениях Лариса и Глеб написали в заявлении-претензии на имя ректора МГУ [Копия находится в распоряжении редакции. — DOXA], однако ответа со стороны администрации так и не получили. Но и на этом сложности не закончились.

Как утверждает Лариса Кузнецова, МГУ предложил Глебу место по особой квоте. Такую формулировку используют для абитуриентов бакалавриата, имеющих особые права. Среди них люди с инвалидностью, дети-сироты и дети, оказавшиеся без попечения родителей. На направлении подготовки для них выделяют не менее 10% бюджетных мест. Но ни в документах МГУ, ни в документах Министерства образования и науки РФ не прописана процедура выделения квот в магистратуре. Тем не менее, Глеб, поступавший на магистерскую программу, был внесен в список «лиц, поступающих по особой квоте» [Фотография конкурсных списков есть в распоряжении редакции. — DOXA]. Он оказался единственным абитуриентом в этом списке и, как объяснили в приемной комиссии, должен был поступить в университет вне общего конкурса, набрав минимальный проходной балл. Экзамен Глеб сдал успешно, но при публикации ранжированных конкурсных списков выяснилось, что он участвует не в отдельном конкурсе по особой квоте, а проходит по общим основаниям. В этом списке он оказался на месте, которое не позволяло ему претендовать на бюджет.

По словам его матери Ларисы Кузнецовой, администрация вуза стала утверждать, что никакого отдельного конкурса нет, а формулировка «лица, поступающие по особой квоте» означает лишь право на особые условия при проведении вступительного экзамена, которые, между тем, тоже не были выполнены.

Мы обратились за комментарием в ректорат МГУ, Центральную приемную комиссию, а также в приемную комиссию ФИЯР, однако ответа не получили.

В итоге Глеб поступил в Институт мировых цивилизаций: «Когда я предоставил свое портфолио и диплом МГЛУ с отличием, было понятно, что во мне заинтересованы и никаких квот не требуется. Внутреннее тестирование я выдержал на 92 балла». В здании ИМЦ четыре работающих лифта, а за группой Глеба закреплена отдельная аудитория, куда приходят все преподаватели.
«Напротив моей фамилии было написано, что у меня инвалидность. Несколько человек из моего класса увидели это и решили, что я обманула приемную комиссию, чтобы поступить на бюджет»
Сложности порой возникают и в случаях, когда особенности здоровья не очевидны. Новость о том, что у твоего сверстника диагноз, о котором ты не знал долгие годы, может быть воспринята с недоверием и даже агрессией. «О том, что у меня диабет, в школе знали только учительница физкультуры и моя лучшая подруга, — рассказывает Виктория Давлетова. — Больше никому я об этом не говорила, ходила на уроки физкультуры, экзамены сдавала вместе со всеми. Никогда не хотела, чтобы из-за диагноза мне делали какие-то поблажки. Единственный раз, когда я воспользовалась своим особым правом — при поступлении. В списках абитуриентов [Ярославский государственный университет имени П. Г. Демидова ] указывал, какая льгота у школьника, поступающего на особых условиях. Напротив моей фамилии было написано, что у меня инвалидность. Несколько человек из моего класса увидели это и решили, что я обманула приемную комиссию, чтобы поступить на бюджет». По словам Виктории, ее одноклассницы выложили в соцсетях скриншот списка абитуриентов, стали издеваться и обвинять во лжи: «В свои 18 я была в шоке от того, насколько ужасно могут вести себя люди».

Однокурсники другой девушки, Евгении [Имя изменено по просьбе респондентки. — DOXA] — студентки РНИМУ им. Пирогова — знают о ее диабете: «Ребята морально и физически поддерживают меня, если «скачет» сахар. Последнее время я пользуюсь шприц-ручками, а не инсулиновой помпой, поэтому некоторые одногруппницы не стесняются и предлагают сделать мне инъекцию инсулина, чтобы набраться медсестринского опыта. А когда я бываю на инсулиновой помпе, некоторые преподаватели просят показать, как это все устроено». Но сама Евгения не рассказывает о диагнозе, чтобы это не влияло на восприятие ее академических успехов: «Обычно я не сообщаю преподавателям [о диабете], мне кажется, если мне плохо на семинаре или коллоквиуме, это не освобождает от ответа. В медицинских институтах проблемы со здоровьем уходят на второй план — нам говорят, что мы "знали, куда идем"».
Евгения говорит, что у жизни и учебы с диабетом есть своя специфика: «Например, к 9 утра нужно быть на Тульской, а к 13:20 — уже в Коньково. Не успеваешь поесть, измерить сахар. Я часто сталкиваюсь с гипогликемией [Пониженным уровнем глюкозы в крови. — DOXA], когда работаю в больнице, потому что приходится много двигаться, относить анализы, сопровождать пациентов. Всегда нужно иметь в кармане хирургички [хирургический халат] сахар». К изменению самочувствия может привести и сильное психологическое напряжение во время сессии: «Из-за стресса иногда начинает «скакать» сахар. Однажды я так спешила на важный экзамен, что не вколола инсулин — вспомнила об этом только через час после того, как сдала». Но в целом, по словам Евгении, особенности здоровья не являются для нее преградой при получении образования: «Безусловно, трудности есть, но мой диабет немного атипичного характера, у меня не бывает очень высоких сахаров, это спасает. И, конечно, очень важна поддержка друзей».

В Декларации независимости людей с инвалидностью, сформулированной американским инва-активистом Норманом Кунком, сказано, что чрезмерное внимание не способствует инклюзии: «Не помогайте мне тогда, когда я в этом не нуждаюсь, если это даже доставляет вам удовольствие». Людям с особенностями здоровья необходим не только физический, но и психологический комфорт — это возможно только при соблюдении баланса между реальной помощью и преувеличенной заботой.