Большая часть беженцев из Украины прибывают в Латвию через автовокзал в Риге. Здание автовокзала находится практически в самом центре города, рядом со «старой Ригой» — главным туристическим районом столицы. Тут же стоит железнодорожный вокзал, а вокруг — десятки отелей и хостелов.

В мае на автовокзале открылся волонтёрский пункт помощи беженцам от местной молодёжной организации Young Folks LV. Пункт работает с 8 утра и до 12 ночи. Смены волонтёров разбиты на четырехчасовые дежурства в течение дня. В каждый временной слот требуется разное количество людей. Я прихожу на вокзал к 12 часам — этот период считается одним из наиболее загруженных — на смену требуются сразу пять-шесть человек.

Пункт помощи на вокзале легко найти по украинским флагам и людям в оранжевых жилетках с надписью «Волонтёр». Если бы не эти знаки, можно было бы подумать, что это просто билетное окошко. Вокруг окошка стоит пять-шесть человек с сумками. Кто-то просто пьёт чай. Другие стоят в очереди. Третьи сидят на сумках и чего-то ждут.

Внутри помещения дежурят четверо волонтёрок. Одна сидит перед окошком, вторая за компьютером — они занимаются оформлением билетов и бронированием хостелов. Их столы завалены распечатанными билетами, стикерами и заметками, которые переходят от одной смены к другой. На стенах висят разные распечатки адресов хостелов и отелей, куда можно заселять беженцев. Часть адресов вычеркнуты, новые дописаны ручкой.

Еще две волонтёрки работают на складе. Одну из них зовут Лия. Она выдаёт мне оранжевую жилетку, проводит экскурсию и объясняет, что и где можно брать. Волонтёрский пункт похож на маленький склад, забитый едой, водой, лекарствами, взрослой и детской одеждой — всё это лежит на небольших стеллажах. В дальнем углу помещения стоят пустые чемоданы и сумки — очень нужная и дефицитная вещь в пункте. Новые вещи на автовокзал приносят жители Риги и сами волонтёры. Мимо нас с Лией протиснулась пожилая волонтёрка со словами: «Я принесла две куртки шикарные» и уложила их на стеллажи с одеждой.

— Если захочется спать, я уже привыкла на картонке, — внезапно добавляет Лия в конце экскурсии и смеётся, — Потому что я очень устала и не спала два дня.

Так в течение дня и делятся обязанности между волонтёрами: одни помогают с билетами и жильём, другие раздают беженцам вещи первой необходимости. Билеты на транспорт бронируют чуть более опытные волонтёры.

Первым беженцам, которые ко мне обращаются, нужна вода и «что-то перекусить». Следом за ними дедушка просит помочь достать сумку из камеры хранения. Освободившуюся ячейку сразу занимает другая беженка. Камер хранений на автовокзале мало, а оставлять вещи в пункте помощи нельзя. Девушка хочет оплатить хранение в камере на несколько часов. У неё есть деньги, но автомат не принимает наличные. Ещё один беженец просит подсказать, с какого пути отправляется его автобус — я веду его к большому табло в центральном зале. «А как можно добраться до Германии?», — на таких вопросах я ещё пока теряюсь, поэтому приходится бегать и консультироваться с более опытными волонтёрками.

К 13 часам вокруг окошка собираются уже больше 10 человек. Возникает даже небольшая очередь, и становится понятно, почему в эту смену требуется целых пять волонтёров. Внутри пункта помощи на маленьких стульях сидят двое детей и копаются на полке с игрушками и раскрасками. Обычно беженцев просят не входить внутрь пункта, но разрешают ненадолго оставлять детей, пока беженцы покупают билеты в кассах или принимают душ на втором этаже автовокзала.

В короткие периоды затишья волонтёрки рассказывают друг другу истории с прошлых дежурств:

— Ко мне подходит [беженец]. Говорит, что он инвалид второй группы, спрашивает, можно ли покушать, и показывает документы: «Я точно с Украины, вот посмотрите. Я отвечаю: «У нас тут на честном слове». В наше время никто не хочет быть с Украины, — начинает волонтёрка и тут же прерывается: у двери стоят уже новые люди.

Начинается обед. Волонтёры греют чайник. В помещении поднимается запах кофе и лапши быстрого приготовления. Горячие напитки, еду и печенье передают через окошко. Я выношу кофе небольшой группе беженцев. Крупный лысый мужчина благодарит меня и просит сделать ещё один кофе для жены. Она с детьми отдыхает на втором этаже автовокзала. Мужчину зовут Игорь, он с семьёй приехал в Ригу из оккупированного посёлка Двуречный в Харьковской области. Из Украины их и ещё несколько семей вывезли «русские барыги». Игорь признаётся, что уезжать надо было гораздо раньше. Раньше выехать можно было за 20 тысяч рублей, а сейчас цены выросли в два раза. За себя и свою семью он заплатил 56 тысяч рублей. Если бы не уехал, вполне возможно, попал бы под готовящуюся мобилизацию.

— В поселке ещё конечно «сепары»◻️ остались, — рассказывает Игорь, — Но многие всё равно уезжают. Там начали листовки появляться, мол, просьба в военкомат обращаться, встать на учёт — на Харьков идти. Я просто ещё успел… Хорошо, что выехал.
— А сейчас куда едете?
— В Варшаву.
— У вас там кто-то есть?
— Нет.
— Вас там встретят?
— Нет, но надо было выбираться.

Паром у Игоря через два дня. Сейчас волонтёры ищут, где ему с семьёй остановиться в эти дни.

На вокзал пришёл Александр Морозов, учредитель Young Folks LV. Вместе с ним идет девушка Ирина.

— Нужно два человека, чтобы сходить за едой, — обращается к волонтёрам Ирина. Я вызываюсь, и мы втроём идём за супом.

Ирине всего 13 лет. Она сама беженка. До войны жила в Одессе. В Ригу её семья уехала, когда в их дом попала ракета. На автовокзал она приходит почти каждый день и проводит тут по 8 часов. Кажется, что она может в одиночку управиться с пунктом помощи. Она знает, где и как нужно бронировать билеты, может договориться с отелями и хостелами по поводу ночлега, а когда отсутствует на автовокзале, отвечает на вопросы в телеграме.

— Мне как-то в 4:20 утра позвонили, — вспоминает Ирина, — попросили поговорить с пограничником, чтобы мужчину довезли до города Зилупе, и он там сел на автобус до Риги. Его высадили с автобуса и не хотели везти дальше. Я в 4:20 утра говорила с пограничниками на смешанном русском и латышском. В итоге мужчина доехал.

Чаще всего транзитным беженцам нужен ночлег на одну или пару ночей. Местные власти лишь недавно стали предоставлять временное жильё беженцам, но эти места все равно слишком далеко от автовокзала и не всегда подходят людям, которым рано утром надо бежать на автобус или поезд. Поэтому у волонтёров уже накопился обширный список гостиниц и хостелов, куда можно приютить беженцев с вокзала.

— У нас тут вокруг штук 15 гостиниц, отелей. Всё в старом городе, возле рынка, — перечисляет Александр. — В общем, всю окружность возле автовокзала мы охватили. Просто звоним, спрашиваем и расселяем. Кто-то бесплатно заселяет, кто-то скидку делает. Также у нас церковь по 20−30 человек берёт на две-три ночи. А совсем обессиленных, которые говорят, что сейчас упадут, мы на второй этаж автовокзала отправляем, там есть 12 комнат.
— Таких людей много?
— Да.

Мы доходим до места встречи, где нам должны передать еду для беженцев. Из припаркованной рядом машины достают два небольших ведёрка — пахнет борщом.

— Вроде бы ещё должен быть горячим. Там сметана, зелень, в общем, намешаете, — говорит мужчина и отдаёт нам ведра. На вокзале примерно 16 порций супа уходит за час. Тем, кто не успел на борщ, остается есть лапшу и пюре быстрого приготовления.

Young Folks LV существует в Латвии уже 10 лет. Александр рассказывает, что до войны они не занимались гуманитарной помощью. Их основная работа — это неформальное образование и досуг для детей и подростков. Они проводят разные мастер-классы, лекции и организуют летние школы для подростков. В Young Folks LV есть 15−20 различных учебных направлений, которые возглавляют сами подростки: музыка, архитектура, фотография.

— Мы создаем безопасную среду, где ребята могут развиваться, найти свое любимое дело и зарабатывать деньги, — объясняет Александр. — Нет каких-то взрослых учителей. В 2015 году к нам в организацию пришёл Алексей, он фанат рисования. Мог в 4 утра пойти «туман ловить» или рисовать 8 часов подряд. Мы благодаря ему стали снимать художественную мастерскую. Уже в 16 лет Алексей стал руководителем этой студии, а я его помощником. У меня такая позиция, что если я ничего не понимаю в живописи или в каком-то другом направлении, то никак не могу быть начальником.

После 24 февраля многое поменялось. Young Folks LV война затронула неожиданно. В некоторых семьях дети начали ссориться с родителями из-за разного отношения к войне, говорит Александр: «У ребят были конфликты в семьях, потому что их родители смотрят телевизор, верят Путину. Они могли сказать своему ребёнку, что он позор семьи, что никакой войны нет, никто никого не бомбит, что на самом деле „происходит спасение Украины“. Мне ребята писали: „Саша, мы в офисе на ночь останемся, потому что не можем дома находиться“. Конечно, это огромная трагедия».

Первое, что Александр и Young Folks LV сделали после начала войны, — организовали коммьюнити для подростков и молодежи из Украины, чтобы они смогли быстрее адаптироваться в новой стране. Сейчас там около 40 человек от 14 до 22 лет.

В начале мая с Александром связались коллеги из Эстонии и попросили принять несколько семей из Мариуполя. Их нужно было встретить на вокзале, помочь с жильём и билетами. За этими беженцами последовали и другие — только за первую неделю Александр помог 40 семьям.

— Потом произошёл такой случай, — вспоминает Александр, — мы отправили 10 человек автобусом на паром в Лиепае. Я предупредил координаторку, чтобы их там встретили. Она подходит к автобусу и спрашивает: «А кто здесь с Украины в Германию на паром?» И вместо 10 человек руки поднимают 30. Она мне перезванивает и говорит, что тут весь автобус наш. Тогда-то мы поняли, что людей намного больше, чем мы охватываем. На вокзале мне придется находиться всё время.

Александр обратился к администрации вокзала. Волонтерам тут оказались очень рады. Руководство вокзала уже обращалось с проблемой транзитных беженцев в Рижскую думу, но результата не последовало.

— Раньше люди приезжали на автовокзал и им никто не помогал. Я не знаю, где они спали, что ели, особенно те, у кого не было денег. Наверное, это был ад в центре Риги. В итоге нам выделили помещение на Рижском автовокзале, дали компьютер, принтеры. 20 мая мы начали работать. С 8 утра до 12 ночи без выходных. Потому что у войны нет выходных. Беженцы не выбирают, когда им приехать.

За май через пункт на автовокзале прошло 4 тысячи человек. За июнь — уже 5 тысяч человек. Нагрузка на вокзальный пункт растёт, при этом помощи становится всё меньше. Возможно, сказывается усталость от войны. Например, раньше один из перевозчиков ежедневно предоставлял по 100 бесплатных билетов на паромы для беженцев из Украины. Теперь он сократил квоту до 30 билетов каждые 10 дней. Сейчас Young Folks LV пытаются решить эту проблему и найти другого перевозчика.

Таких проблем приходится решать много: то не хватает людей, то жилья. Было бы лучше, если бы власти Латвии сами организовали на автовокзале пункт помощи, но особых шагов в этом направлении не делается до сих пор, признается Александр: «Все бюрократично и долго делается. Я не знаю, в чем проблема. Это больше вопрос ответственности. Мы пришли, увидели, что ничего нет на вокзале, и взяли ответственность на себя: наладили систему помощи и до сих пор помогаем своими силами. Когда мне говорят: „А что будет, когда у вас закончатся ресурсы?“ Но я до сих пор не верю, что это может случиться. Мы будем исходить из того, что у нас есть. Не будет денег? Будем без денег помогать, хотя бы информационно. Или будем писать по десять постов в день в фейсбуке, чтобы финансы привлечь».

После обеда людей становится значительно меньше. До конца моей смены остаётся около часа. Одна из волонтёрок просит меня помочь беженке из Мариуполя отнести чемоданы до хостела. Беженку зовут Татьяна. Волонтёры из России уже забронировали для неё хостел рядом с автовокзалом. Идти до него недолго, но по пути есть подземный переход — с сумками добраться достаточно сложно. У Ирины с собой три больших чемодана, два рюкзака и двое детей. Оба мальчики, на вид им примерно 5 и 8 лет.

Сумки очень тяжёлые. Одну беру я. Другую, поменьше, — волонтёрка Ирина. Последний чемодан несёт сама Татьяна. Рюкзаки берут её сыновья. Глядя на все эти вещи, мне сложно представить, как она в одиночку добралась из Мариуполя до Риги.

До хостела мы доходим за 20 минут, но Татьяна боится здесь оставаться. Хостел и вправду выглядит пугающе: тёмное, неухоженное помещение на последнем этаже. Больше всего Татьяну пугает мужчина-администратор. Пока он проверяет бронь, Татьяна шепчет: «Я здесь не останусь. Давайте, пожалуйста, уйдём отсюда». Не дожидаясь возвращения администратора, мы тихо заносим чемоданы обратно в лифт и уходим.

Уже на улице волонтёрка Ира звонит в один из «проверенных» хостелов поблизости и бронирует там комнату. До хостела мы доходим минут за десять. Этот вариант нравится Татьяне гораздо больше. Она подозрительно поглядывает на других постояльцев, особенно на мужчин, и узнаёт у администратора, остаётся ли тут кто-нибудь на ночь. Лишь после этого она немного успокаивается и уходит осматривать свой сегодняшний ночлег.

Из Латвии Татьяна планировала добраться на пароме до Германии, но передумала. Говорит, что её там никто не ждет, а одной с детьми и огромными сумками ей очень тяжело. В эту ночь она отдохнёт, а на следующий день поедет в Россию, в Псков. Там Татьяну встретят родители. Оттуда они собираются ехать обратно в оккупированный Мариуполь.

На автовокзал мы с Ириной возвращаемся уже к концу смены. В помещении уже ходят волонтёры с новой смены. Мои руки немного гудят от тяжёлых сумок. За четыре часа мне удалось посидеть только пару минут. Если работать здесь целый день, кажется, что спать на картонке, как Лия, — действительно неплохая идея.